. Шуленбург продолжал: «мы по крайней мере... дали Советам пищу для размышлений». Однако в «каждом слове, на каждом шагу чувствуется огромное недоверие к нам...»
>931.
10 августа Шнурре перешел к делу. В отчете о встрече Астахов писал: «Германское правительство наиболее интересуется вопросом нашего отношения к польской проблеме. Если попытка мирно урегулировать вопрос о Данциге ни к чему не приведет и польские провокации будут продолжаться, то, возможно, начнется война. Германское правительство хотело бы знать, какова будет в этом случае позиция советского правительства»>932.
12 августа Астахов ответил Шнурре, что Молотов готов приступить к обсуждению предложенных вопросов, в том числе и о Польше. «Основной упор в инструкциях Молотова, — отмечал Шнурре в своем отчете, — был сделан на слове «постепенно»... Обсуждения должны проходить постепенно»>933. Астахов в отчете о той же встрече в Москву сообщал, что немцы хотели от нас только «обещания невмешательства в конфликт с Польшей». Астахов предупреждал, что война с Польшей уже на пороге>934. 13 августа Шнурре вновь обратился к Астахову, с еще более откровенным посланием: «события идут очень быстрым темпом, и терять время нельзя». Советскому Союзу следует решить, кто он Германии — союзник или противник>935.
15 августа Шуленбург зачитал Молотову послание Риббентропа, настаивающего на срочном сближении двух стран>936, и сообщил, что последний готов немедленно прибыть в Москву для урегулирования советско-германских отношений. Однако нарком продолжал тянуть время, он заявил, что такой шаг «требует соответствующей подготовки, чтобы обмен мнениями оказался результативным». Одновременно Молотов спросил, не заинтересует ли Германию пакт о ненападении между двумя странами, не сможет ли Германия использовать свое влияние для улучшения советско-японских отношений>937. В те же дни Астахов телеграфировал из Берлина: ситуация «столь напряжена, что возможность мировой войны не исключена. Все это должно решиться в течение максимум трех недель»>938.
Официальный ответ Советского правительства был передан Молотовым Шуленбургу 17 августа. В нем после ссылки на многолетнее враждебное отношение нацистского правительства к России говорилось: «Тем не менее если правительство Германии готово отойти от прежней политики... Советское правительство... со своей стороны готово пересмотреть свою политику в отношении Германии в плане ее серьезного улучшения»>939.ОтносительновизитаРиббентропа, Молотов заявил, что «визит такого известного политического и государственного деятеля свидетельствует о серьезности намерений правительства Германии», и добавил, что это заметно отличается «от линии поведения» Англии, которая прислала в Москву второстепенное лицо. Тем не менее, по словам Молотова, визит министра иностранных дел Германии требует тщательной подготовки