ПТУ, или Помоги таджику уехать
...На пороге ничем не примечательного здания дежурный с повязкой на рукаве в знак уважения к гостям прикладывает правую ладонь к сердцу. Этот жест — проявление патологического гостеприимства, которое у таджиков в крови.
Местные острословы уже успели перевести на свой лад аббревиатуру ПТУ — помоги таджику уехать. Скорее всего, это словотворчество на совести тех, кто уже хорошо овладел русским языком. Таких, справедливости ради, сегодня в стране не так уж и много. Официальный язык — таджикский, а русский считается языком межнационального общения. Молодежь знает его только в рамках школьной программы, которая предполагает одно занятие в неделю, да и то по случаю.
— Для наших студентов предусмотрено расширенное изучение русского языка, — говорит о своих учениках директор ПТУ Раджабали Курбанов. — Если обычные студенты учат русский язык всего тридцать часов в год, то для отъездников выделили 212 часов, которые они должны освоить за пять месяцев, при этом предмет ведут опытные преподаватели со стажем работы в Российско-Таджикском (славянском) университете.
Готовят газоэлектросварщиков, электромонтеров высоковольтных линий и токарей. После окончания они получают третий разряд и могут спокойно идти на производство.
В спецгруппу набрали 100 человек. Возраст 15—17 лет.
На вопрос, как он попал в группу счастливчиков, 16-летний Юнус отвечает:
— Прошел собеседование.
— А какие вопросы тебе задавали?
Юнус растерянно смотрит на директора.
— Их спрашивали, есть ли желание поехать работать в Россию, — спасает положение Курбанов. — Кроме того, нам надо было убедиться, что они хоть немного владеют русским.
По словам директора, конкурс у них составляет три человека на место. По результатам собеседования лишние отсеиваются. Девушек в училище не берут. Директор объясняет это отсутствием женских специальностей. К тому же, по его словам, в Россию они едут только от крайней нужды: «Нехорошо это, женщина должна заниматься хозяйством, воспитывать детей».
Отец и брат Юнуса уже работают в России. Первый строит коттеджи в Ленинградской области, а второй трудится сварщиком на заводе в подмосковном Железнодорожном. «Все у них хорошо, — рассказывает Юнус, — каждый месяц присылают нам около 400 долларов. Живут в нормальных условиях: отец — в квартире, которую им снимает хозяин, брат — в общежитии. Зовут к себе. Я тоже поеду в Россию, но вряд ли попаду к ним. Поеду, куда пошлют». Юнус хорошо владеет языком, именно поэтому у него есть все шансы попасть в организованный набор. Но, судя по всему, именно знание русского языка — одно из самых слабых звеньев будущих мигрантов.