Князь перекрестил полковника. Ружанский браво щелкнул каблуками и вышел из кабинета.
Как только ночные светила заняли на небе положение соответствующие трем часам ночи, и это подтвердили петухи своим криком, гусарский полк стал выстраиваться в походную колонну.
- Строиться по три всадника в шеренгу, хоругви вперед колонны,- командовал Ружанский.- Хорунжий Быстряк проследите, чтобы в обозе грузили только боеприпасы и провиант. Ничего лишнего. Двигаться будем быстро, отставших быть не должно.
Всадники имели грозный вид. Высокие крылья за спинами и длинные копья в руках делали их похожими на Георгия Победоносца. А все войско походило на рать вооружённых архангелов. Ружанский стал во главе полка, сзади него развивались боевые хоругви в руках гусар. Он произнес:
- Полк вперед!
И грозное воинство тронулось с места. Все всадники были в железных латах. От тяжелых шагов их коней, загудела земля. Бравый вахмистр запел походную песню:
Ой, мы славно погуляем на степных просторах.
А враги, как нас увидят, прячутся по норах.
Нет на свете такой силы, чтоб нас одолела.
Мы всю нечисть в узел скрутим, чтобы околела.
Наш полковник молодец, равных ему нету,
Как орел летает он по белому свету.
Полк растянулся по степи, и только вспышки серебристого лунного света, отраженного в начищенных до зеркального блеска латах, прорезали ночную темноту.
Инга подошла к зеркалу и, посмотрев на свое отражение, подумала:
- А все-таки я очень красивая. Не может быть, чтобы Игнат меня разлюбил. Я ради него не такие жертвы иду. А ну, как я ему больше не нравлюсь? Что тогда. Ладно, есть только один способ это проверить. Надо с ним встретиться и поговорить. Да и должен же кто-то его предупредить об опасности.
Девушка взяла ножницы, лежавшие на столике, и начала срезать свои роскошные волосы, оставляя короткую стрижку. Закончив эту карательную процедуру, она стала переодеваться. Широкие казацкие шаровары, просторная сорочка - вышиванка частично скрыли её прелестные женские формы. Инга надела на голову каракулевую шапку. Получился молодой хлопец с ангельским личиком. Вошедший Прищепа хотел доложить, что все к отъезду готово, но, не увидев хозяйки, обратился к казачку, вертевшемуся у зеркала:
- Эй, хлопче, а где панна Кульбас?
Девушка повернулась и сняла шапку. Федор открыл рот от удивления.
- Что не узнал?- спросила Инга,- это хорошо, богатой буду.
- Ей Богу, вылитый хлопец,- заговорил опомнившейся староста.- Только лицо у Вашей Милости слишком женское. Вы его, как-то нахмурьте, что ли.