Помню, я приехал навестить Володю в Люблино, а у него белая горячка. Я с доктором Воздвиженской вошел в палату, а Володя старательно вбивал в стены «бесконечные гвозди».
В отличие от П. Леонидова, который одно время сам лечился от этого тяжелого недуга, для Марины Влади российский алкоголизм — явление страшное и диковинное одновременно. В тех краях, где жила и воспитывалась она, эта проблема тоже существовала, но не в таких масштабах и проявлениях, как в России. Теперь же, став женой Владимира Высоцкого, она вынуждена вкусить все «прелести» этого явления, испить чашу жены алкоголика до дна.
«В Советском Союзе терпимость к пьяницам всеобщая, — пишет Марина Влади. — Поскольку каждый может в один прекрасный день свалиться на улице в бессознательном состоянии в замерзшую грязь, пьяному все помогают.
Владимир Высоцкий
по лезвию бритвы
Его прислоняют к стене в теплом подъезде, не замечают его отсутствие в бюро или на заводе, ему дают мелочь на пиво — «поправить здоровье». Иногда его приносят домой, как мешок. Это своеобразное братство по пьянке».
Суть явления схвачена и описана Мариной Влади весьма точно и верно. «Братство по пьянке» в те годы было столь широким и необъятным, что схватывало, как щупальца спрута, всех граждан нашей страны начиная от Генерального секретаря ЦК КПСС и кончая колхозным сторожем в каком-нибудь богом забытом колхозе с многообещающим названием «Путь Ильича». Это «братство по пьянке» поощрялось и насаждалось самой высшей властью, превратившись чуть ли не в государственную политику.
28 декабря 1968 года Леонид Брежнев посетил Минск, где торжественно отмечалось 50-летие Советской Белоруссии. По этому поводу во Дворце спорта было проведено торжественное заседание ЦК КПБ, Верховного Совета и Совета Министров БССР. Столы на этом заседании буквально ломились от водки, вина и коньяка. Брежнев в тот день пил мало, но, прощаясь с участниками застолья, сетовал: «Я бы еще с вами посидел, но не могу, дела. А вы, товарищи, пейте, пейте! И смотрите за соседом, чтобы выпивал рюмку до дна. А то вот товарищ Машеров наливает, а не пьет! Куда это годится, это никуда не годится!»
Для большинства присутствующих подобные слова генсека не были каким-то откровением. Все прекрасно знали, какие попойки закатывал Брежнев во время своих визитов в различных городах страны. Со многих из них его почти насильно уводили совершенно пьяным, как говаривали в народе, «в дупелину». И только после первого инсульта и первого инфаркта в середине 70-х окружение Брежнева стало оберегать его от чрезмерных возлияний.