Багловский отчаянно пытался изобразить улыбку:
— Ну, вообще-то…
— Вы ее трахаете, Виктор, — сказал Данил бесстрастно. — При чем тут «вообще-то»? Ну, признайтесь, мы здесь все люди взрослые, понимаем и насчет спермотоксикоза, и насчет страсти к нимфеткам. Я не требую скабрезных подробностей, вы просто кивните… Ах вы, умница моя! Вы, чего доброго, скажете, что у вас чувства? Ах, романтик вы мой… Романтик вы сраный, вы что, работаете в пятом жэке? Забыли, как вас отмазывали в Москве от веселой статьи? Забыли, что ваша работа просто-таки обязывает не давать поводов для компрометации? Все забыли?! При виде очередной юбчонки? Я не думаю, что вы законченный педофил, — великодушно сказал Данил. — Вряд ли вы, как полагается классическому извращенцу, уже не способному с собой справиться, торчали неподалеку от школьного двора… Скорее всего, вы эту ляльку усмотрели где-то неподалеку от школы. Верно? Ну, пригласили подвезти, слово за слово… Ну?
Багловский криво улыбнулся:
— Был дождь, она оказалась без зонтика, мокла на остановке… Я как раз ехал мимо… Данил, прикрыв глаза, покивал:
— Ну да, мыльная опера… Бедная промокшая девочка и опытный, уверенный в себе плейбой на хорошей машине… Интересно, что было в голове у ваших почтенных родителей, когда они решили окрестить вас Виктором? Сиречь Победителем? Ну какой вы Виктор, Багловский, вы, самое большее, Виктуар…
Виктуар, перестаньте бренчать… Лучше сосредоточьтесь и ответьте на несложный вопрос: вы когда-нибудь видели, чтобы она входила в школу?
Выходила из школы? Ну-ка, подумайте. Нет? И вы, что вполне естественно, дальнейшие свидания назначали поодаль от школы, дабы не компрометировать бедную малышку… До вас еще не доходит, Виктуар? А, доходит, похоже, ваша нижняя челюсть проявляет тенденцию к отвисанию… — Данил встал, нагнулся над сидящим и помахал фотографией у самого его носа. Брезгливо поморщился:
— И за что меня бог наказал такими кадрами? Виктуар, Юлечка Мозырь, оказывается, никакая не школьница… А учится она аж на втором курсе педагогического института, и, что гораздо важнее в данный момент, ей не шестнадцать, а девятнадцать. Ну, выглядит сущей соплюшкой, так это частенько случается…
Доходит? — спросил он грубо, безжалостно. — Не шестнадцать, а девятнадцать. Вы ее могли трахать до полного истирания пупка, не нарушая никаких законов…
Совершеннолетняя эта сучка, понятно? Бог ты мой, ну вы и идиот… Вас поймали так грубо и примитивно, что я не пойму, как вы вообще работали в нашей системе столько лет…
Он сделал паузу, поскольку это было просто необходимо: Багловский, хватая ртом воздух, начал словно бы легонько заваливаться набок… Данил сделал быстрый жест. Волчок в две звонких оплеухи погасил зачатки истерики.