— Вот это уже лучше, — проворчал Данил. — Доклад по всей форме. Ладно, расслабься. Какие у вас впечатления?
— Это профессионал. Хороший такой, тверденький. Все поведение доказывает.
Волчара. В одном лопухнулся — меня не обнаружил в соседней комнате, но я там не столбом стоял посреди, а в полной мере ваши уроки использовал…
Данил разглядывал фотографию: полностью соответствует словесному портрету, нарисованному с грехом пополам Верой. Тот самый вербовщик. Ну вот и познакомились заочно…
— Это номер его тачки, что дальше?
— А ничего, — сказал Данил, подумав. — Послушаю пленку, прикину известный предмет к носу, там и решим.
— Но ведь номер…
— Я знаю, — прервал Данил. — Номера с такой серией принадлежат здешним оперативным машинам… но это еще ни о чем не говорит. Может, у него зять генерал и этот номерок по блату достался. А то и сам соорудил, бывают такие наглецы, я в собственном прошлом могу припомнить авантюры не хуже… Так что давай без поспешных выводов. Есть дела поважнее. Скажи Лемке, что завтра с раннего утречка придется поработать. На железной дороге меж русской границей и здешней столицей есть всего три места, где останавливается московский скорый. Ромены, Орешковичи и Жабрево. Расстояние, соответственно…
Глава 9
ОЛЛУ ОДЖАК, КЫРЫЛЫ НАДЖАК
Когда за окнами стемнело, он так и не зажег света, лежал на застеленной постели, глядя, как в бледной полоске света от уличного фонаря, косо падавшей поперек комнаты, извиваются прозрачные клубы табачного дыма.
Картинка не складывалась. Ничего не получалось. А ведь он имел дело не с хаотической игрой природы, набросавшей на пляже кучу разнокалиберных камешков, а с чем-то рукотворным. Скорее уж перед ним оказалось несколько ведер с разноцветной смальтой — и чистая стена, на которой эти стекляшки по замыслу неведомого художника должны были расположиться в строгом, заранее продуманном порядке, так, чтобы потом любой пентюх глянул и определил: ага, это кентавр, это пальма, а это, изволите видеть, гетерочка, сатира завлекает, шельма…
Одна беда: художник, сволочь такая, умышленно не озаботился набросать на стене контуры будущей картины. Не хотел он, скот, чтобы замысел просекли до времени.
Чем больше Данил думал, тем четче оформлялась не столь уж сложная идея: не в недостатке информации дело. И не в его тупости, просто-напросто перед ним оказалось две мозаики. Две головоломки, из которых он поначалу ретиво взялся сложить одну, а это было глубоко не правильно…
Стоящая идея. И поработать над ней нужно…
Он распахнул окно, чтобы как следует проветрить изрядно прокуренную комнату, прислушался, подойдя к двери и чуточку ее приоткрыв. Внизу было шумновато — посиделки далеки от финишной прямой, все только начинается…