Он сунул цветы под мышку, как веник, но по всему было видно, что уходить не собирается, надеясь, что его пригласят войти. О нет, вход в мой дом этому человеку заказан навсегда.
Переминаясь с ноги на ногу, он покашлял. Еще минута, и я не выдержу: или скажу что-то резкое, бестактное, или просто оттолкну от двери этого типа,— меня начинало трясти от негодования.
Я бесцеремонно закрыла дверь, успев заметить, что цветы выпали из его рук. Я постояла, дожидаясь, пока он уйдет: не оставлять же цветы под ногами, потом, приоткрыв дверь, выглянула. Цветов у порога не было. Унес!
Все зло, все беды в нашей семье пошли от этого ничтожества. Настоящее имя его Филипп, а Таня называет его Филом. Редко виделась я с ним, но впечатлений от этих встреч...
Первый раз я встретилась с ним, когда моя дочь училась еще в восьмом классе. Возвращаясь из командировки, я случайно оказалась неподалеку от совхоза, где вместе с другими школьниками работала и моя Таня. Мимо не проедешь.
Ребят я нашла на огромном, залитом солнцем поле,— они, как пестрые мотыльки, порхали над золотисто-белыми капустными бугорками, срезали, собирали кочаны и относили к дороге, где женщина в широкополой шляпе взвешивала капусту и отправляла куда-то на грузовике.
Среди работающих детей Тани моей не оказалось. Ко мне подошла ее школьная подруга, Света Пряжкова, с кокетливо приколотым капустным листом на голове:
— Вон там, у речки, Ангелина Николаевна, полюбуйтесь, некоторые «работают» под музыку!
«Некоторые» действительно «работали» под магнитофон. Девочка в купальнике, закинув голову так, что лица ее не было видно, вертясь и виляя бедрами, танцевала перед загорелым парнем в белых трусах. На его груди болтался крест — вначале я приняла его за ножичек от мясорубки.
В это время из-за кустов, будто по сигналу, выскочила моя дочь, на ходу стащила с себя платье, отшвырнула его, не глядя, и, подняв руки — они словно бескостные заколыхались над ее взлохмаченной головой,— приблизилась к танцующим, плечом оттолкнула девочку в купальнике и затряслась, заприседала, повизгивая, в каком-то дикарском танце.
— Таня!!!
Дочь будто споткнулась, глянула на меня застигнуто, бросилась к реке и бултых в воду. А мальчишка с крестом на шее подошел ко мне, усмехаясь:
— Что ж это вы, сударыня, так агрессивны? Недолго девчонку заикой сделать! Татка не обязана тут мозоли натирать — ведь это дело добровольное. — Он нагло сощурился, а я подумала, что переносица у него настолько широкая, что приложи к ней блюдце —и глаз не закроешь. — Надо наслаждаться жизнью, пока несчастная вселенная не рухнула на наши головы. Вот возьмут наши заморские «друзья» да как ахнут хитрую бомбочку! И что ты был...