Недолгой будет эта память. И первый же прилив смоет следы Семена. Нет их, нет памяти. Он сотрет их навсегда. Исчезнут с берега н и мокрые, налитые водою, словно слезами, следы от сапог. Им недолго жить на берегу. Ох, как недолго! Никто не вспомнит здесь о нем: ни люди, ни море.
Он уходит. Уходит навсегда, он теперь не поселенец, нет. Он свободный человек. Свободный как море, как чайка. Он уходит. Совсем…
Шесть лет поселения прожил он здесь, на этом берегу. Холодном, неприветливом. Теперь они позади. Вычеркнуты из жизни. Лишь всесильная память не выкинет их из сердца со временем…
Семен садится на гладкий валун. Решил перекурить. И снова смотрит на узкую прибрежную полосу. По ней он шел Гирей шесть лет назад. А возвращается, уходит Семеном.
Шесть лет… Но зачем вспоминать? Они ушли, как умерли. Назад оглядываться не стоит. Прошлое, как умерший родственник, сколько ни жалей о нем, его не воскресить, ничего не исправить. Лишь горечь утрат, да ошибок осталась за спиной, о них лучше не вспоминать.
Но человек — не море. У него есть сердце и память. Больная, цепкая, она не дает забыться и грызет совесть, крепко держит в своих руках душу человеческую.
Прибрежный камень. Здесь он отдыхал шесть лет назад. Поделив его с угрюмым сопровождающим. Тот сказал, глядя на море:
— Тяжело тебе здесь будет. И все ж — это не лагерь. Люди вокруг будут хорошие. Станешь ты их уважать — тебя никто не обидит. Сердце-то, оно у всех одинаковое. Тепло, да привет, кто не уважает? И, передав Семена с рук на руки председателю сельсовета, вскоре ушел.
Совхоз «Октябрьский». Дома вдоль морского берега выстроились, как утлые лодчонки, готовые по первому знаку сигануть в море, то ли за лучшей судьбой, то ли за рыбой, то ли за собственной погибелью своей.
Когда-то, совсем недавно, здесь ловили жирнющую селедку. Одна под три кило весила. А потом забросили промысел. То ли селедку решили приумножить, то ли картошку ей предпочли и занялись полеводством.
Немного было пригодных для этого земель в совхозе. Картошка с фасолину рождалась. А вот капуста — отменная. Потом и коров, и лошадей завели. И когда Семен сюда прибыл, хозяйство уже встало на ноги. Изголодавшиеся за войну люди — охотнее сюда потянулись.
Их устраивал на работу председатель сельсовета — плотный, безногий мужик. Сам — бывший фронтовик. Артиллерист. Василий Иванович Панкратов.
Встретил он Гирю насмешливо, зло, даже не скрывал своей враждебности.
— Пополнение? — спросил у сопровождающего. И, глянув на Семена, сказал:
— Что ни говно, то все к нашему берегу.