— Вот видишь, а у нас о своей шкуре так не беспокоятся. Жизнь друга важнее своей головы.
— Не бывает такого.
— Случается. Я ж тебе рассказал.
— Но это один такой, выискался. Видать напился до свинячьего визга и спутал свою голову с твоей. По-нормальному так не бывает.
— Как не бываете Я тоже своего друга выручил. Рулевого. Его в руку ранило. А тут— бой. Я за управление встал. Его прикрыл собою. А проход в бухту был узкий. Я начал маневрировать. И вышел. А вот лицо мне все осколками в тот день порвало. Но ему, возможно, жизнь спас. Он с простреленной рукою не сумел бы уйти от, эсминца немецкого. А значит — всем нам крышка была бы.>
— Так это ж ты, но не он! Он о тебе не думал, что угрохать тоже могут. И спрятался. Согласился. Ему от того лишь спокойнее.
— Да не во мне дело. И не в нем одном. У нас на корабле — экипаж. Это же не только мы с ним. Целая команда! Ими рисковать нельзя.
— Им нельзя — тебе можно. Ишь как! Хитро. Вся компания за одну спину — кыш! Герои..
— Не смей так говорить! — побелел Николай.
— Ладно. Не буду! Твои они. Сам с ними и разбирайся. У каждого свои кенты, своя работа, свой кусок. И смерть своя. Ее могут приблизить, прежде всего кенты. А вот жизнь продлить никто не в силах.
— Тебя твои кенты совсем испортили.
— Меня никто не портил. Я какой есть — такой и родился.
— Ну и чем гордишься? Ведь нечем! Где кенты?
— А где твои друзья?
— Мои? На материке. Пишут. В отпуске встречаемся,
— И все?
— А что еще?
— Я со своими, когда поселение отбуду, тоже встречусь.
— Так то — твои! — злился Николай.
— А чем твои лучше моих? Они б хоть приехали сюда помочь тебе волка убить. Он же не эта — не торпеда и не эсминец. Его руками задавить можно. Особенно за друга. Ты же их спасал.
— Мелко бы я ценил своих друзей. А кроме того, тогда была война. Сейчас другое дело. Друзья для сердца, для памяти должны быть, а не для того, чтобы заботы свои на них вешать.
— Ладно. Что там, каждый берет на «дело» того, кто его устраивает и это неоспоримо. Я пойду. А то мы снова до кулаков договоримся, — шагнул к двери Сеня.
— Погоди. Я все хочу сказать тебе, что дров ты наготовил достаточно. Завтра в помещении работать начнешь. Корзины будешь плести для госпромхоза. И я с тобой. С неделю. Пока научу.
— Корзины?
— Да. А что?
— Я что? Дед?
— Это работа!
— Видал я ее!..
— Остынь. Это для рыбы. Для икры. А кто их делать будет? Велено, надо выполнять. Не для себя прошу. Не из прихоти.
— Еще бы чего не было.
— Значит, договорились?
— Попробуем, — помялся Муха.
— Почему так?
— Мы ж с тобой дня не выдержим спокойно. Обязательно подеремся. А потом опять разбегаться надо. Хорошо хоть есть куда. А то что бы делали? Давно бы в глотки вцепились друг другу.