Катерина сжалась изо всех сил - и направила острый кончик собачьего члена в свой сузившийся вход.
Несколько долгих секунд она боролась с догом, не пуская его в себя. Пёс рычал, пытаясь протиснуться, его бёдра заходили ходуном, узкий конец члена вонзался в упругую влажную плоть, но никак не мог проникнуть глубже. Эта странная игра продолжалась и продолжалась, пока внутри тела девушки вдруг не разорвался какой-то узел, и она, закричав, не открылась, как розовая раковина.
Когда ЭТО вошло в неё, у неё захватило дыхание: чувство было такое, будто что-то огромное ударило изнутри прямо под сердце, смяв внутренности - и тут же ушло, вытянув из неё жизнь, оставив её опустошённой, выпотрошенной - и вошло снова, чуть иначе, мягче, - и опять оставило её пустой - и вновь вошло, вошло, вошло, быстрее, быстрее, быстрее... Собачий таз работал равномерно и мощно, как машина, загоняя в распахнутую перед ним утробу блестящий гладкий поршень.
Катерина зашлась в первом оргазме меньше чем через минуту. Потом это случилось с ней ещё раз, ещё - а пёс и не думал останавливаться. Четвёртый оргазм запоздал, но был такой силы, что Катерина едва не потеряла сознание.
Потом она уже ничего не помнила. Наслаждение подчинило её себе.
- Это что, - тараторила Олечка, в очередной раз вытирая промежность подруги салфеткой. Катерина, совершенно обессилевшая, лежала на клеёнчатой кушетке, чувствуя, как из неё вытекает собачье семя. Она никак не могла прийти в себя. Внутренности болели - и всё же ей было так хорошо, как никогда в жизни.
- ...это ерунда, ты ещё внутрь узел не принимала, - продолжала Оля свою трескотню, - вот тогда точно умереть можно. Знаешь, когда всю тебя там распирает...
- Куда уж больше, - еле шевеля губами, прошептала Катя.
- Ну сейчас ты всё узнаешь, - Оля улыбнулась снисходительной улыбкой многоопытной женщины, - ты ещё немножко отдохнёшь, тебя внутри помажут, чтобы разрывов не было - и за дело. У нас сегодня совместная сцена, кстати. Да ты не бойся, всего две собаки. Вот потом, когда будет сцена с целой стаей - это да... Ну что, пойдём?
Катерина попробовала свести ноги вместе. Ой-ёй-ёй. Нет, кажется, сегодня она будет ходить раскорякой. И завтра, наверное, тоже.
"Интересно", - подумала она рассеянно, - "я это выдержу?"
Но что-то внутри подсказывало ей, что она выдержит всё, что с ней будут здесь делать. Кроме одного: отстранения от съёмок.
Олечка усмехнулась и чмокнула Катю в напрягшийся сосок.
- Ничего-ничего, - снисходительно сказала она, - ты не бойся. Всё было очень хорошо, правда. И режиссёру понравилось. Ну, пойдём, ты же ещё на съёмочной площадке не была.