Несколько минут мы шли молча, и Холмс, видимо, что–то серьезно обдумывал.
— Вам придется, дорогой Ватсон, съездить в Петербург, — произнес он наконец.
— Если это необходимо для дела, то, конечно, я готов, — ответил я.
— Хорошо ли вы запомнили физиономию Воропаева?
— О, да.
— В таком случае вам придется проследить за ним завтра и ехать вместе с ним в Петербург, только я вас очень прошу не спускать там с него глаз.
— Я думаю, можете на меня положиться, — ответил я. — Долгая практика с вами научила меня кое–чему, и если дело касается только того, чтобы выследить человека, так это я могу сделать с большим успехом.
Дойдя до первого попавшегося извозчика, мы сели в пролетку и вернулись в свою гостиницу.
В тот же вечер мы зашли к Дмитрию Панфиловичу.
— Вы верите в предчувствия? — задал ему вопрос Холмс.
— Не совсем, — ответил издатель.
Сыщик пожал плечами.
— Напрасно. А вот я верю, и в моей практике было много случаев, когда предчувствие мое сбывалось. Вот сейчас, например, я чувствую, что сегодняшняя ночь не обойдется у вас без кражи. Я предлагаю вам сесть с нами вместе в засаду.
— Если это нужно… — пробормотал Дмитрий Панфилович.
— Вот и прекрасно! Теперь уже поздно, все ваши служащие спят, и мы сделаем это совершенно незаметно. Возьмите с собой лампочку.
Дмитрий Панфилович вышел и скоро появился снова с лампочкой в руке и одетый.
Через несколько минут мы входили в дом Бахрушина, где помещался склад.
Дмитрий Панфилович стал отпирать замки.
— Ого! — воскликнул Холмс. — Целых пять замков! Ну, вряд ли вор ходит этим ходом! Вернее будет предположить, что он пользуется подкопом из соседнего погреба.
Мы вошли внутрь, и пять замков снова заперлись за нами. Засветив лампу, Холмс принялся за работу.
С величайшим вниманием осмотрел он одну за другой все четыре стены.
— Под Козицким переулком проходит чужой погреб противоположного дома, — пояснил г. Ефимов, — и мой погреб не доходит до того всего одну сажень.
— Это очень важно! — ответил Холмс, направляясь к указанной стене.
Его внимание удвоилось.
Но сколько ни бился он, сколько ни заглядывал во все щели, результата не было.
Прошарив около часа, Шерлок Холмс должен был сознаться, что его работа пропала даром.
— Что ход есть, я в этом уверен, — пробормотал он. — Но он сделан слишком искусно. Что ж, сядем и будем ждать. Вор сам покажет свою нору.
И он стал размещать нас.
Сам он сел ближе к той боковой стене, у которой предполагал подкоп, Дмитрия Панфиловича поместил за кипами товара недалеко от двери, меня же посредине.
Потянулись томительные часы.