- Нет, - устало отозвался Линнувиэль, снова прикрывая глаза. - Просто я слишком тесно связан с Владыкой Тирриниэлем и тем Зовом, который он отправил своему сыну. Если рядом со мной (а значит, и с ним) будет твориться наша магия, Зов станет слышным не только для нас, но и для... Светлых. А Владыка не хотел бы, чтобы о его плачевном состоянии прознали раньше времени. Темный трон должен быть занят снова. ДО того, как Светлые ощутят нашу слабость, поэтому мне запрещено пользоваться магией в пути. За исключением тех случаев, когда этого потребовала бы безопасность. Ваша и лорда Торриэля.
- Таррэн! Его зовут Таррэн! - прошипела Мирена, резко поднявшись с постели раненого. - Почему ты не сказал хотя бы ему?! Почему промолчал, когда была возможность все исправить?!
Хранитель неопределенно пожал плечами.
- Я маг, миледи, и хорошо знаю, когда попавший яд можно обезвредить, а когда не стоит даже пытаться. Та гиена не была обычной. А ее яд заведомо смертелен, поэтому и не стоил лишнего беспокойства.
- Нет, стоил! Таррэн спас тебе жизнь, и...!
- Это не он спас мне жизнь, - тихо отозвался эльф, остро жалея, что не может забыть случившееся и странную тоску, грызущую нутро не хуже иной гиены. Не может забыть Песнь Возвращения, а затем вернуться обратно, на двое суток назад, когда эти мерные слова звучали во тьме только для него одного. Единственного. Тем изумительным голосом, от звуков которого хотелось смеяться и плакать одновременно, жить и умирать, кричать и рваться навстречу, страстно надеясь на какое-то чудо. Стремительно мчаться на этот Зов жадно урчащим зверем, чтобы найти, наконец, его источник и потом блаженно улечься рядом, вбирая всем существом. Наслаждаться мягким запахом меда, от которого все сильнее кружилась бы голова. Мурлыкать от удовольствия, не желая большего, и неотрывно смотреть в два бездонных океана, на дне которых буйными вихрями свернулись две бесконечных спирали - небесно голубая и изумрудно зеленая, которые и вытащили его недавно к свету.
- Не Таррэн?! А кто же тогда, позволь спросить?!!
- Белик... - невольно сорвалось с губ.
- Дурак! - вспыхнула девушка и, стремительно развернувшись, выбежала прочь, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.
Линнувиэль тоскливо оглядел пустую комнату, прислушался к своему измученному телу и упрямо приподнялся на локтях. В плече немедленно стрельнуло, но, впрочем, не настолько, чтобы он отказался от настойчивого желания самостоятельно встать. Эльф тихо скрипнул зубами и с усилием принял вертикальное положение. Некоторое время выжидал, пока успокоится знакомое головокружение, а в глазах перестанут метаться испуганные мушки, терпеливо восстанавливал сбившееся дыхание, но затем подтянул кем-то заботливо выстиранные и выглаженные штаны, неловко оделся и, покачиваясь, неуверенно поднялся.