«Идиотка», — моментально классифицировал визитершу Лычкин.
— Геннадий Анатольевич? — с порога спросила женщина.
Действительно идиотка. На двери табличка – «Заведующий отделением, врач высшей категории Лычкин Геннадий Анатольевич». Кто же еще может сидеть за единственным столом? Александр Сергеевич Пушкин?
Табличку под бронзу Лычкин заказал за свой счет и очень ею гордился. Совсем другой эффект, совершенно иное впечатление. Никакого сравнения с безликим пластиковым безобразием «Заведующий отделением».
— Да, это я, — подтвердил Лычкин.
— Здравствуйте. Меня зовут Кристина.
Женщина подошла к столу и без приглашения уселась на стул для посетителей. Скромно так – на самый краешек. Открыла дорогую, вишневого цвета сумочку, не очень, кстати, гармонировавшую с синим пальто, и совсем уж не сочетавшуюся с черными перчатками и черными же сапогами на высоченной шпильке, достала оттуда белый платок, аккуратно промокнула глаза и убрала платок обратно. Сумочку не закрыла. То ли по забывчивости, то ли предусмотрительно – все равно еще не раз за платком лезть придется.
Геннадий Анатольевич кивнул в ответ на «здравствуйте» и вернулся к лежащим перед ним бумагам, не обращая на посетительницу никакого внимания. Подобное поведение давало возможность расставить все по своим местам, подчеркнуть, кто здесь проситель, а кто – благодетель, в самом начале беседы.
Гостью подобный прием не смутил. Выждав для приличия с минуту, она заговорила:
— Геннадий Анатольевич, у меня есть брат, младший…
— Я рад за вас. — Геннадий Анатольевич наконец-то отложил бумаги. — У самого есть брат, правда старший.
— Мой брат болен… — Женщина снова полезла в сумочку.
— Здоровых людей не существует, — ответил Лычкин. — А можно узнать, кто пропустил вас в корпус без бахил и в верхней одежде?
— Извините. — Гостья попыталась улыбнуться. — Я была так расстроена, что не обратила внимания на гардероб и эти, как их… бахилы.
— Однако дать полтинник охраннику вы не забыли… — продолжил Лычкин.
— Полтинник дать не забыла, — подтвердила женщина, — иначе бы он меня не пропустил.
— А можно узнать, дали вы ему пятьдесят рублей одной купюрой или же пять десяток?
Вопрос слегка ошарашил гостью.
— Одной бумажкой… — недоуменно ответила она. — То есть купюрой. Синенькой…
И тут же встрепенулась:
— Я надеюсь, у охранника не будет проблем? Ведь он просто пошел мне навстречу, видя, как я расстроена…
— Не будет у него никаких проблем. Извините. — Геннадий Анатольевич снял трубку внутреннего, «больничного» телефона, набрал трехзначный номер и, дождавшись, пока на том конце снимут трубку, сказал: – Ирина Юрьевна, вы забыли дать мне «движение» больных за вчерашний день… Жду.