— Естественно!
Спине стало легче. Почти сразу же две пары рук подняли Данилова и поволокли по коридору. Где-то на полдороге у Данилова начала сильно кружиться голова, а спустя несколько секунд он провалился в бездонную темную пропасть.
Как укладывали на кровать и как привязывали к ней, Данилов не почувствовал. Он спал крепко-крепко, так, как давно уже не спал.
— Вот как чувствовал, что с Даниловым этим придется повозиться! — сказал в ординаторской заведующий отделением. — Как в воду глядел.
— Все-то вы знаете, Геннадий Анатольевич, — проворковала Безменцева.
— Кроме дня собственной смерти, — уточнил Геннадий Анатольевич.
Глава четырнадцатая
Елена, или тайны мадридского двора
Суета сует и всяческая суета – вот что такое рабочий день заведующего подстанцией. Особенно когда нет старшего врача, внезапно выбитого из строя обострением остеохондроза.
Все приходится делать самой – разбирать вчерашний день на утренней «пятиминутке», в тысячный раз объяснять, что карты вызова следует писать аккуратно и с умом, что проведенное лечение и вообще все действия бригады должны соответствовать выставленному диагнозу, а диагноз должен «логически вытекать из жалоб и данных осмотра».
— Вот вы, Татьяна, пишете – «жалобы на боли в спине», никак не уточняя локализацию, затем описываете совершенно здорового человека, без каких-либо отклонений, и ставите диагноз «Нестабильная стенокардия». А где, кстати, кардиограмма?
— Кардиограмму я не снимала.
— Почему?
— Не видела необходимости, Елена Сергеевна… — Пустой взгляд доктора Солодовник подтверждал, что его обладательница действительно не считает нужным снимать ЭКГ при нестабильной стенокардии.
«И не девочка уже, — подумала Елена, глядя на Татьяну Солодовник, — четырнадцать лет стажа, и не дура вроде, а вот… Нет, пора от нее избавляться. Хватит миндальничать!»
— Объяснительную мне, пожалуйста, по поводу этого вызова.
— Хорошо, — надулась Солодовник.
Стоило только зайти в кабинет, как начались звонки. Разумеется – неприятные или попросту отвлекающие от дел.
Приемное отделение сто пятнадцатой больницы жаловалось на одиннадцатую бригаду, не наложившую шину при закрытом переломе костей голени.
Какая-то из поликлиник (Елена не разобрала номер, произнесенный скороговоркой) жаловалась на то, что «скорая „задолбала“ участковую службу своими активами»[8].
Начальник колонны из «Моссантранса», в чьем ведении были водители и автомобили, просил не создавать его подопечным «жизненно невыносимых условий», потому что народ и так не горит желанием идти «на эту собачью работу».