Не испытывающий особого пиетета к творению чужого разума, Ерохин подогнал танк поближе к роднику. Выстроившись в цепочку, мужчины передавали друг другу вёдра с водой пока вместительный бак не наполнился до краёв. Не имевший точного представления о размерах бака и о количестве обеззараживающих таблеток на литр воды, Колмогоров использовал треть запаса обеззараживающих таблеток. После чего в баке продолжительное время что-то вскипало и булькало. Отважившийся первым попробовать воду на вкус, генерал принюхался, смочил ладонь и только потом отпил от кружки. Катая воду на языке сглотнул и выдал вердикт: -Пахнет хлоркой, но пить можно. По вкусу как вода из крана в квартире у тёщи.
Судя по вычислением на основе правил триангуляции(генерал так и не смог произнести это слово, но треугольник нарисовал весьма живо) до врага оставалось более восемьсот километров – больше чем расстояние от Москвы до Петербурга. По равнине они могли проехать в день километров двести – двести пятьдесят. В лесу, разумеется, значительно меньше. Странно, но никто из них почти не беспокоился по поводу приближающейся битвы. Может быть в голове не могло уложиться, что они собираются сразиться за гораздо большее нежели их жизни. Броня фатализма, более прочная чем танковая, сковала души. И даже Колмогорову не пришло в голову выражение «делай, что должно – случится то, что предназначено». Но этот и последующие дни мужчины вели себя в полном соответствии с высказыванием древнего мыслителя.
Как и обещал, Ерохин учил Петра Сергеевича разбирать и чистить автомат. Захватив сапёрную лопату Колмогоров, под честное слово, что от вечерних стрельб он не отвертится, побежал заниматься археологическими изысканиями.
Спустя полтора часа, когда президентские пальцы почернели от смазки и перестали сгибаться профессор вернулся. С собой он принёс затупившуюся лопату, ворох выточенных из камня фигурок зверей: как похожих на земные аналоги, так и совсем незнакомых (взять хотя бы птеродактиля с крыльями летучей мыши и загнутым к верху клювом. При взгляде на уродца Пётру Сергеевичу пришёл на ум вопрос: когда идёт дождь, попадает ли он в рот этому существу?). Также профессор нашёл несколько закостеневших до каменной твёрдости палок, о которых утверждал, что это орудия труда или их часть или что-то вроде того, но без сомнения весьма значительное для понимания исчезнувшей культуры. С палками он мыкался до вечера, не зная куда их пристроить. Потом, утомившись на стрельбах, рассерженный на себя за неспособность удержать прицел трясущегося автомата, Колмогоров просто выбросил куски древних орудий труда за борт. А фигурки каменных зверей они расставили на намертво врезанных в стены тумбочках для личных вещей. Красивые, работы мастера посвятившего искусству резьбы долгие годы – теперь каменные фигурки путешествовали вместе с ними.