Президент полагал: в случае опасности псевдоинтеллект как-то предупредил бы экипаж. Во всяком случае точки горели бы красным, будь они опасны. Красный – цвет опасности, верно?
Петра Сергеевича немного беспокоило то, что белые точки казалось охватывали танк полумесяцем. Он перевёл взгляд на экран транслирующей изображение с видеокамер. Сосновый лес явно редел. Впереди вздымалась череда холмов. Выехав из леса они смогут увеличить скорость, а поднявшись на холм получать возможность оглядеть окрестности. Сколько президент не пытался с помощью инструкций разобраться в показаниях радаров - без толку. Вот и сейчас, задумчиво глядя на экран, гадал – что это за точки? Может быть залежи металлов или что-то ещё?
В последнее время президент ловил себя на иррациональном чувстве: как будто он начинает наслаждаться путешествием. Это странно звучит учитывая то, что они едут на битву с воплощением ужаса. Что население всей федерации непостижимым образом исчезло. Включая родственников и – нет, друзей у президента не было. Пётр Сергеевич бросил взгляд на сосредоточенно управляющего танком Ерохина. На лбу генерала выступили капли пота, а он кажется и не замечает, сосредоточившись на управлении многотонной махиной. Лучше сломать так мало сосен, как это возможно. Министр науки лежал в откидной кровати и пытался вести журнал, куда планировал заносить каждый факт имеющий предполагаемую научную ценность. Как Колмогорову удавалось делать записи при ежесекундной тряске, президент не представлял.
Среди исчезнувших людей друзей у Петра Сергеевича не было. Их странное путешествие продолжалось. Неизвестность в будущем, неизвестность в прошлом. Поначалу Петру Сергеевичу не давала спать мысль об опустевшей территории огромной страны. Она словно лакомый пирог для голодных гостей. Но потом президенту решил, что не следует беспокоиться о том, чего не можешь изменить. Если демон украл страну и они проехали сквозь волшебные врата в другой мир, то возможно допустить, что волшебство каким-то образом позаботится, чтобы в случае победы им было куда вернуться. Пётр Сергеевич не говорил об этом вслух, но был практически уверен: происходящее подчиняется каким-то своим, тайным правилам. Пока непознанным. Но определённо существующим. И даже ожидающее в конце пути чудовище не может изменить правила игры. Наверное это были компенсирующие механизмы психики. Пётр Сергеевич не принимал ванну уже практически неделю (не считая жалко провалившейся попытки облиться нагретой на костре водой). Щетина на щеках превратилась в бородку потому как бритв и зубных щёток они не захватили так же как и иголки с ниткой. В общем Петр Сергеевич не желал думать о компенсирующих механизмах собственной психики позволяющих не сойти с ума и, в какой-то мере, получать удовольствие от долгого путешествия. Таких механизмов наверное и нет – выдумки психологов.