- Ну и?
– Лаклейн выглядел
выжидающим.
Он хотел, чтобы
замок ей понравился.
Отвернувшись,
Эмма взглянула
поверх верхушек
деревьев на
вышедшую луну.
- Я думаю,
до полнолуния
осталось несколько
дней.
А когда
развернулась,
то заметила,
что он напряженно
сжал челюсти.
Проведя
рукой по запутанным
волосам, она
почувствовала
в них песок.
- Я хочу
принять душ,
- произнесла
она, выглядывая
из-за его торса
и оглядывая
комнату.
Эмма
начала вертеться,
пытаясь вырваться
из его хватки,
и Лаклейн ее
отпустил.
- Я помогу
тебе. Ты все
еще слаба…
- СА-МА!
– выпалила она
и зашагала в
шикарную –
современную
– ванную. Поспешив
закрыть за
собой тяжелую
дверь, Эмма с
ужасом обнаружила
грязь под ногтями.
Сняв,
как оказалось,
ЕГО рубашку
- которую он
же на нее и надел
- Эмма взглянула
на ужасные
шрамы, исполосовавшие
ее грудь, и,
пошатнувшись,
издала невольный
стон. До конца
своей жизни
ей не забыть
взгляд того
вампира в момент,
когда он накинулся
на нее с когтями.
Она
отчетливо
помнила, как
пожалела о
том, что ударила
его головой.
Как
подумала. - «Теперь
мне конец», -
когда он замахнулся
для удара.
Зачем
она тогда
спровоцировала
его?
Включив
душ, Эмма подождала,
пока вода нагреется,
и ступила под
поток. Смывая
засохшую кровь
с волос, она
наблюдала, как
окрашенные
алым струйки
сбегали вниз.
Все еще дрожа,
Эмма попыталась
сосредоточиться
на мытье.
Три
вампира.
Вода,
кружась, всё
исчезала в
стоке.
Зачем
я спровоцировала
его?
«Но
ты ведь жива?»
Она
должна была
умереть. Но
выжила. Ей удалось
спастись.
Эмма
нахмурилась.
Она
пережила вампиров.
Солнце. А также
нападение
ликана. И все
это за последнюю
неделю. Самые
жуткие кошмары,
терзавшие ее
десятилетиями,
– Эмма прикусила
губу, – становились
чем-то пустяковым?
- Эмма,
позволь помочь
тебе.
Она
быстро вскинула
голову.
- Ты
случаем не
думал приобрести
завод по производству
замков! Я сказала
– сама!
Он кивнул,
соглашаясь.
- Ага,
именно так ты
обычно и отвечаешь,
а я все равно
остаюсь. Так
уж у нас повелось.
Голос
Лаклейна был
спокоен, и хотя
идея казалась
безумной, в
ЕГО словах –
что поразительно
- звучала
рассудительность.
«Уединение?
Его не будет…»
Едва
вспомнив эту
фразу, Эмма
схватила бутылочку
шампуня - ее
бутылочку
шампуня, уже
распакованную
и стоящую здесь,
будто Эмма
собиралась
остаться тут
надолго – и
швырнула в
него. Она метнула
ее с такой силой,
словно та была
кинжалом.
Пригнувшись,
Лаклейн увернулся
от броска, и
бутылочка
вылетела в
соседнюю комнату.
Раздавшийся
грохот разбившегося
стекла показался
Эмме достижением.