Боу
окинул друга
пристальным
взглядом.
— Не
думаю, что
когда-нибудь
видел тебя в
таком истощенном
состоянии. Иди
умой свою мерзнущую
крошку… валькирию
и поспи. — И хотя
еще не было и
восьми утра,
он добавил: —
Виски я налью
себе сам.
Позже
днем Боу пришел
к выводу, что
Лаклейн совсем
лишился рассудка.
Налив
себе очередную
порцию скотча,
Боу тут же осушил
бокал. Уж кому-кому,
а ему последнему
следовало бы
сомневаться
в вероятности
того, что женщина
вне клана или
их расы стала
ликану парой.
И всё равно
это было слишком
ненормально.
В мире не существовало
других таких
непримиримых
врагов, как
вампиры и ликаны,
и, тем не менее,
Лаклейн собирался
признать одну
из них — пусть
даже и полукровку
— своей королевой?
Где
бы он ни находился
последние сто
пятьдесят лет,
пребывание
там совершенно
очевидно свело
его с ума…
Боу
приподнял
голову, отвлекшись
на мгновение
на запахи, плывущие
из кухонь, где
сейчас царила
невообразимая
суета. Все, кто
работал в замке,
готовились
к полнолунию
— убирались,
стряпали
многочисленные
блюда, делали
все, чтобы успеть
в срок покинуть
поместье. Ароматы
готовящейся
в печах пищи
были точно
такими же, как
и в детстве,
когда он здесь
рос. На самом
деле кухни
Киневейна
всегда были
его любимым
местом. Ликан
нахмурился,
пытаясь вспомнить,
когда ел последний
раз. Возможно,
ему стоит изъять
вампирскую
долю еды. Ей
она все равно
не понадобится.
Вернувшись
наконец в кабинет,
Лаклейн поприветствовал
Боу строгим
выражением
лица.
— Господи,
друг, ты с утра
так и не выпустил
бутылку?
— Что
я могу поделать?
В Киневейне
всегда был
самый лучший
виски. Ничего
не изменилось,
— Боу налил
для Лаклейна
полный бокал.
Тот
взял его и сел
за стол. Выглядел
он при этом
еще даже более
изможденным,
чем раньше.
Хотя его одежда
и была измята,
словно тот
только что
проснулся. А
на шее у него
виднелась
ранка. Нет.
Невозможно,
чтобы он допустил
такую мерзость.
Что с ним, черт
возьми, стряслось?
Поразмыслив,
Боу пододвинул
графин с виски
к Лаклейну.
Когда
тот поднял
брови, ликан
сказал:
— Решил,
тебе это понадобится,
когда ты станешь
рассказывать
мне, где это,
дьявол тебя
разрази, ты
был, что мы так
и не смогли
тебя найти? —
Боу услышал
гневные нотки
в собственном
голосе. Словно
он винил друга
в его же исчезновении.
— Вы
бы никогда не
нашли меня.
Так же, как я
не смог найти
Хита, — выдавил
Лаклейн, и, как
обычно, когда
он говорил о
своем младшем
брате, его голос
лишился всяких
красок.