Когда
его пальцы
коснулись ее
плоти, Эмма
закричала.
- Такая
влажная, - проскрежетал
он. – Ты словно
шелк.
Медленно
скользя пальцами
вверх-вниз,
Лаклейн заставлял
тело Эммы
вздрагивать
при каждом
касании, только
усиливая ее
возбуждение.
Он ввел один
палец внутрь
и, больше не
щадя, начал
понуждать тело
Эммы принять
его, все сильнее
вдавливая ее
спиной в зеркало.
Она не знала
ощущения прекраснее.
Застонав от
переполняемого
ее блаженства,
она продолжила
ласкать его
твердую плоть
ладонью.
- Почему
ты не занималась
любовью до
этого? – проурчал
он ей в ухо и
тут же зашипел,
когда Эмма
обхватила
тяжелую мошонку.
Он знал?
Понял это сейчас?
- Не было
никого… для
такой как я,
не было никого,
кто бы… - она
пыталась подобрать
верное слово
для «никого,
кого бы моя
семья не убила».
– Никого…
- Кого
бы не дисквалифицировали
из соревнований,
- его губы изогнулись
в озорной, порочной
ухмылке. Такой
порочный ликан.
И его такие
медленные,
жаркие прикосновения…
- А-ха.
- Тогда
хорошо, что мы
нашли друг
друга, - обхватив
Эмму за шею,
он заставил
ее взглянуть
на него. Введя
один палец
свободной руки
внутрь, большим
пальцем он
начал поглаживать
клитор. Эмма
была рада, что
он держал ее
за шею, иначе
ее голова откинулась
бы назад.
- Посмотри
на меня.
Ее глаза
с трепетом
приоткрылись.
- Ты моя,
Эмма, - выдавил
он между резкими
вдохами. - Ты
понимаешь, что
я говорю?
И еще
одно проникновение.
В этот раз ее
бедра поддались
ему навстречу.
Эмма опустилась
на его руку,
вдавливая в
нее свою плоть.
Оргазм был так
близко. Ей нужно
почувствовать
его глубже.
- Ты
понимаешь
меня? Навсегда.
Она
нахмурилась.
- Но у
тебя же есть...
- Это
ты, Эмма. Это
всегда была
ты.
Его
слова прозвучали
словно обещание…
клятва. Она
бессмысленно
прошептала:
- Не вроде
«подруги»
по-австралийски?
Он
медленно затряс
головой, в то
время как его
палец продолжал
ласкать ее, не
давая сосредоточиться
на том, что он
ей говорил.
- Н-но,
ты же сказал…
- почему ему
нужно было
выложить это
сейчас, пока
он совершал
это неспешные,
идеальные
поглаживания?
Смутно она
понимала, о
чем он говорил,
но все еще хотела,
чтобы он продолжал
играть своими
пальцами, хотела
почувствовать
его плоть глубоко
внутри.
- Ты…
ты солгал мне?
Помешкав,
он все же ответил:
- Да, я
солгал тебе.
Эмма
застонала от
отчаяния и
неудовлетворения.
Черт бы все
побрал, так
близко!