Она отставила в сторону бутылочку с розовым лаком для ногтей и взяла листок, который обнаружился под ней.
- Директор Шнайдер в сопровождении господина из Объединенных Наций... Она посмотрела на листок. – Господина Олафа Карлссона.
Сначала его жена, а теперь еще и это! Чего этот Шнайдер все-таки хотел снова? И к чему он притащил сюда Карлссона?
- Спасибо, моя дорогая. Не принесете ли вы нам тогда, пожалуйста, кофе?
- Сейчас принесу, господин доктор.
Бергманн открыл дверь в кабинет и вошел. Шнайдер и Карлссон, сидевшие на потертых креслах, поднялись.
- Доброе утро, господа. Прошу вас, садитесь.
Шнайдер протянул руку Бергманну.
- Прекрасное доброе утро, господин доктор. Я надеюсь, вы простите наше неожиданное нападение. Я думаю, вы знаете господина Карлссона.
Это было больше утверждение, чем вопрос, и с полным основанием, так как Бергманн уже несколько раз встречал разведчика ООН на приемах. И однажды, это вероятно было в прошлом году во время того жаркого лета, он встретил Карлссона в Венском городке ООН, в том помещении, которое было не доступно для простых смертных. Только братья могли входить в него, чтобы исполнять там свою работу, как они называли это. Никто кроме них не знал о настоящем назначении этого внешне неприметного убежища.
- Да, мы знакомы. Доброе утро
Он пожал также руку Карлссона. Все трое уселись.
- Чем я могу быть вам полезен, господа?
И снова появилась она, эта нервозность школьника перед учителем, страх, сделал ли он правильно свои домашние задания.
Шнайдер, директор банка, откинулся назад расслабленно, как игрок в покер, который знает, что у него лучшие карты.
- Мне действительно ужасно жаль, что мне снова приходится побеспокоить вас еще раз этим делом. Но в деле вокруг Ганса Вайгерта появилось кое-что новое.
Опять Вайгерт! Бергманн в душе проклинал своего бывшего подчиненного. И всегда они должны были приходить с этим именно к нему. Главный редактор не решился осведомляться дальше. В дверь постучали.
- Войдите!
Вошла секретарша с большим подносом, чтобы подать на стол кофе. Трое муж-чин молчали, пока брали себе сахар и сливки и мешали кофе. Когда фрейлейн Аннетт снова закрыла дверь за собой, Шнайдер начал говорить.
- Теперь вы, конечно, спросите себя, что тут нового. И я могу сказать вам, что это в общем и целом благоприятные новости для «Листка».
В голосе Шнайдера был тот сладковатый звук, который изливали арабские торговцы на восточном базаре, когда хотели что-то втюхать туристу. Бергманн не мог себе даже и представить, какие новости могли бы быть связаны с Гансом Вайгертом, чтобы они заработали эпитет «благоприятные». Все же, в конце концов, он сидел напротив Ганс-Йорга Шнайдера. И потому он остерегался вы-сказываться таким образом. Банкир и без того не оставил ему времени на это.