Йэн Роупер отложил микрофон.
- Вот уже и пора.
Его коллега Трефор Джиллис передал ему пакет чипсов. – Вот. Только теперь начинается настоящее ожидание. Роупер взял пакет и вынул горсть ломтиков жареной картошки.
- Ожидание это самое противное в нашей работе. И большая часть этой работы как раз и состоит из ожидания.
Он засунул несколько чипов в рот. Джиллис глотнул пива из банки.
- Ты прав: противное. Если бы, по крайней мере, чаще хоть что-то происходило, то было бы легче это переносить.
Роупер посмотрел на его коллегу, который сидел с ним в оснащенном грузовом отсеке автофургона.
- Под этим ты, пожалуй, понимаешь и что-то вроде той акции с французом и его женой?
- Вероятно. Это была по крайней мере серьезная работа.
- С тобой явно что-то не в порядке, Тревор. Иногда я думаю, ты поступил в World Intelligence Service только, чтобы убивать людей.
- Это как раз тоже часть работы, как и ожидание. Иногда это должно быть.
- К чертям все это! Есть ведь, наверное, различие, застрелишь ты какого-то террориста или повесишь старую женщину на потолочной балке!?
- Почему старуха должна была быть менее опасна, чем араб с автоматом Калашникова в руке? Наконец, мы далеко не всегда знаем, почему мы должны выполнять работу. Да и зачем? Те, кто наверху, дадут нам уже правильные распоряжения.
Джиллис сделал глоток из банки и вытер пену со рта тыльной стороной руки.
- Я иногда в этом сомневаюсь. Или ты можешь понять, почему мы должны были заснуть в карманы женщине кирпичи?
- Фальшивый след, что же еще. Как часто мы уже оставляли патронные гильзы, я знаю, окурки, отпечатки губной помады или что-то еще? И что, ты каждый раз спрашивал, зачем это, если они тебе этого не говорили? Я скажу тебе еще одно: думать – это смерть. Предоставь это спокойно тем, кто там наверху. А мы пока спокойно будем делать нашу работу.
В то время как оба мужчины из секретной службы ООН беседовали, всего в нескольких улицах от Пьяцца Навона из трамвая вышел Стефано Лоренцо. Он не особенно торопился, так как шел на работу. Его профессия тоже была одной из тех, которая требовала порой долгого ожидания. И как агенты World Intelligence Service, о которых он, конечно, не знал, что они сидели всего в паре сотен метров в их фургоне, он тоже должен был действовать быстро, если это требовалось.
Стефано Лоренцо был успешен в своем ремесле. Он вырос в пригороде Рима, где иногда случалось, что крысы боролись за еду с младенцами. Там, где полиция к некоторым приходила чаще, чем почтальон. Лоренцо научился обходиться с ножом раньше, чем с азбукой. Уже в пятнадцать лет он овладел улицей, на которой он жил. Более старшие признали его, так как он взбирался наверх жестче и более бескомпромиссно.