– Вадим, нам надо серьезно поговорить.
– Малыш, сейчас некогда. Давай завтра утречком. Ну, как обычно.
Барсуков широко улыбнулся и исчез за дверью.
Ну утречком, так утречком. Так даже лучше. У них будет целый час времени, и они все спокойно обсудят. Все-таки, Вадим молодец. Конечно, для серьезного разговора нужно выделить специальное время, чтобы никто не заглядывал поминутно в дверь, не звал к телефону, не дергал по пустякам.
Еще ночью пошел дождь, и она, пробираясь от остановки к офису, вымокла до нитки. Зонтик помогал мало – ветер ухитрялся забрасывать дождевые струи сбоку. Да и в переполненном автобусе остаться сухой не было никаких шансов, слишком плотно ее прижимали к мокрым согражданам.
Вадим был уже в кабинете. Она прошла прямо к нему, сняла куртку, положила ее вместе с мокрым зонтом на диван. Конечно, зонт стоило раскрыть и просушить, но сразу об этом не подумалось, а потом Оксана решила, что день длинный – еще успеет зонт высушить.
Да и не до зонта ей было, все-таки, недели две они с Вадимом толком не виделись. Только на бегу и по работе. Оксана даже думала иногда, что он ее разлюбил. Но мысли такие она от себя гнала. Мало ли, закрутился на работе или дома неприятности.
У Вадима были неестественно горячие ладони и жаркое дыхание. Ощутив и то, и другое на своей озябшей коже, Оксана снова вспомнила: «Любит!». Любит по-настоящему. И чего она, дурочка, испугалась? Ну не виделись толком две недели, что тут такого? У них впереди целая жизнь. Долгая и счастливая. Вместе. Втроем. Сладко зажмурившись она прошептала ему на ушко:
– У нас будет ребенок.
– Что? – замерев спросил он, тоже шепотом.
– Я беременна.
– Какой срок? – поинтересовался Вадим как-то излишне деловито.
– Четырнадцать недель.
– Идиотка! Что же ты раньше не говорила? Или только сейчас поняла?
Оксана испуганно открыла глаза и отшатнулась – таким злым она Вадима даже на планерках не видела. Даже руки, которыми он больно держал ее за плечи, не казались больше теплыми.
– Ты когда узнала об этом?
– Недели две назад. Я анализы пока сдавала. А теперь тебе тоже надо, потому что у меня резус…
Что-то не то она говорила. Не то и не так. Получалось, что оправдывалась. А в чем ей оправдываться-то? Она ведь так рада этому ребенку.
– Анализы – это хорошо. Только срок большой уже. Теперь это гораздо дороже выйдет.
– Что «это»? Что дороже выйдет?
– Ты что, совсем дура? Аборт теперь обойдется гораздо дороже. Да еще надо врача найти, чтобы согласился.
Оксану бросило в жар. Сначала стало жарко макушке, а потом волна горячей слабости пошла вниз, заставив гореть лицо, покалывая пальцы и отозвавшись ватностью в ногах. Ладони Барсукова на плечах теперь казались просто ледяными.