Сто лет одиночества / Общество и наука / Телеграф
Сто лет одиночества
/ Общество и наука/ Телеграф
Невосполнимая утрата постигла человечество — на Галапагосских островах скончался последний представитель рода гигантских (слоновых) черепах по кличке Одинокий Джордж. Начиная с 1972 года, когда Джорджа случайно обнаружили на острове Пинта, он оставался неизменным символом известного во всем мире заповедника. Посмотреть на знаменитость приезжало более 180 тысяч туристов в год. За это время аксакалу не раз пытались подобрать спутницу жизни — его сводили с самками, которые генетически были наиболее близки к подвиду черепах с острова Пинта. Но Джордж предпочел умереть холостяком — во всяком случае потомства он так и не оставил. Причины смерти рептилии пока неизвестны. По прикидкам зоологов, самцу было приблизительно 100 лет — вполне цветущий возраст, если учесть, что гигантские черепахи живут около двух веков. Еще сотню лет назад архипелаг был домом для огромной колонии животных этого подвида, но, к несчастью, их мясо оказалось слишком вкусным для человека, за что гиганты и поплатились.
Непрощеное воскресенье / Общество и наука / Культурно выражаясь
Непрощеное воскресенье
/ Общество и наука/ Культурно выражаясь
Дело Pussy Riot грозит стать политическим бестселлером. На защиту томящихся в узилище девиц встала большая часть творческой интеллигенции. Продюсер Марк Рудинштейн, имени которого изначально не оказалось в числе подписантов «письма ста», размышляет о национальных особенностях эпистолярного жанра
Раньше мне почти никогда не доводилось подписывать «коллективные письма творческой интеллигенции». В советское время это было вообще бессмысленно. Да и кем я тогда был, чтобы там, наверху, интересовались моей подписью?
После перестройки я просто открыто говорил то, что думаю. Этого было достаточно. Подписывать что-то по просьбе власти мне не хотелось никогда. За Ходорковского, против Ходорковского… Я в эти игры не играл. Тем более что судебная система особенного доверия никогда не внушала.
У нас вполне нормальные законы, но система их применения построена так, что если захотеть посадить человека в тюрьму, это можно сделать очень легко. Еще в советское время мне довелось испытать эту систему на себе.
Я попал в ее жернова, когда начинались так называемые андроповские дела. Следствие выбивало показания на разных людей, например на министра культуры. Если ты не стучал на коллег, претензии предъявлялись уже к тебе. Мне вменили кражу двух с половиной тысяч рублей, которые я якобы присваивал в течение нескольких лет. Дело было в том, что мы регулярно перевозили аппаратуру и платили водителям каждый раз примерно 40 рублей, но документы по этим оплатам толком не велись. Я попал под суд, но пока шла апелляция — сменилась власть. Оправдали меня только потому, что к власти пришел Горбачев. В 1985 году все остановилось: даже прокурор изменил свою риторику…