Этот разведывательный корабль был первым — на него главные герои наткнулись после яростной битвы за Луну. Оба они могли оказаться в ловушке замедленного самоуничтожения, но все равно посадили свои боевые машины и вышли на разведку. Они были готовы к чему‑то ужасному — но оказались готовы явно недостаточно.
Пилота нашел, разумеется, Келлер. У Осмента как раз было идеальное лицо для такой роли — резкие черты, затравленный взгляд. Внешность свою он использовал на все сто, когда его герой смотрел на мертвого пилота — на его заледеневшее, искаженное, но бесспорно человеческое лицо, отразившееся в забрале его шлема.
Быстрый темп фильма стал просто лихорадочным. Герои забирают потерпевший крушение корабль пришельцев на Землю, оппозиция побеждена. Ученые не покладая рук трудятся, чтобы отыскать портал в параллельную вселенную и понять, наконец, почему зеркальные братья землян решили напасть на них. Джей Баклин в исполнении Ллойда — до мозга костей герой — летит на испытательной модели корабля, ставшей первым лазом землян в зазеркалье.
Перед ним открывается это чарующее зрелище: в небесах висят две Земли — одна его собственная, нетронутая, другая — искромсанная и опустошенная, половина Северной Америки покрыта кратерами разрывов.
И вот начинается миссия Келлера на другой Земле. От зеркального Баклина, такого же исшрамленного, как и его планета, он узнает о причине войны. Зеркальные земляне вышли в космос, но их обнаружили и уничтожили бешеные ксенофобы с Дозтака. Под угрозой полного уничтожения их привязали к родной планете. Поэтому зеркальные люди через всю вселенную дотянулись до самих себя, чтобы спасти их от гнева Дозтака. Они несли боль для того, чтобы избавить землян от еще большей боли.
Дьявольская сделка — и Дэвид Келлер поймал себя на том, что омерзительно сочувствует своим врагам.
Эл досмотрел фильм до конца и потом сидел еще несколько минут в раздумьях. «Психо» удивил его потрясениями и неожиданными поворотами сюжета, своим виртуозным ужасом. «Война отражений» изумила нежданной глубиной и нравственными проблемами, выходившими из привычной колеи жанровой траектории. Эл задался вопросом — а не лучше ли это дерзкое кино вчерашнего?
С такой мыслью он подошел к машине в углу, надел на голову сеточку, вставил чип памяти и запустил реставрационную программу. Подобно водопаду стеклянных осколков, что подскакивает и складывается в целое стекло, память вернулась к нему.
Он вспомнил всю эту навязшую в зубах пропагандистскую кампанию, не оставившую фильму ни одного секрета, а затем и вовсе преуменьшившую их, чтобы только возвысить спецэффекты. Сцену откровения на Луне разобрали по косточкам, чтобы только показать, что мотив отражений заимствован из одной старой картины Осмента. И даже афиша — Эл полез под подушку за коробкой от диска: на ней было то же самое изображение планет–близнецов, что и на плакате, причем покрытую кратерами и изъеденную червоточинами окружал слабый нимб сияния.