Конечно же, инстинкты в узком смысле слова, в котором их понимает словарь под редакцией Гилярова, нам не свойственны. Сознательный контроль поведения не позволит реализоваться более-менее сложной автоматизированной последовательности действий. А вот врождённые мотивации у нас есть, и их работа показана во множестве исследований.
Вот и высекаются искры в жарких спорах. Те, кто толкует обсуждаемое понятие в классическом узком смысле, доказывают, что никаких инстинктов у человека нет (и, к примеру, «Инстинкты человека» Протопопова и Вязовского посвящены тому, чего вовсе не существует). В свою очередь те, кто видит, как поведение человека направляют иррациональные врождённые механизмы, не понимают, как можно отрицать очевидное.
Честно говоря, по сути определение «Википедии» мне нравится даже больше, чем определение инстинктов, которое даёт Анатолий Протопопов: «...под инстинктами мы будем понимать врождённую предрасположенность (стремление, желание, склонность и проч.) индивидуумов поступать в определённых ситуациях определённым образом, но вовсе не обязательно неотвратимо-машинальную, и практически фиксированную последовательность движений».
Тут есть иная проблема. Оправдано ли использование для обозначения врождённых мотиваций того же самого понятия, что и для видоспецифичных фиксированных комплексов действий? Протопопов считает, что оправдано, и перечисляет немало черт сходства между этими феноменами: эмоциональную окраску, запуск от достаточно простых сигналов, зависимость от состояния самого организма, приспособительный характер в эволюционном прошлом. С другой стороны, если одно слово используется для обозначения двух принципиально разных явлений, вокруг них всегда будут кипеть споры.
Как было бы хорошо, если бы обсуждение дискуссионных вопросов стороны всегда начинали с обмена уведомлениями, построенными примерно так: «Переменная А используется мною для обозначения феномена, отвечающего следующему определению... переменная Б — для указания изменения, соответствующего такой-то дефиниции...» Мы (за исключением немногих математиков) так не делаем, потому мы владеем языком — средством коммуникации и способом генерации недоразумений.
Итак, говоря об инстинктах человека как врождённых тенденциях и стремлениях, играющих мотивационную роль, необходимо или каждый раз чётко пояснять смысл, в котором используется это понятие, или использовать какой-то другой термин. Я, пожалуй, выберу такой компромисс. Такие механизмы, как мне кажется, оптимально называть инстинктивными мотивациями. Такое название и подчёркивает родство обсуждаемых феноменов с инстинктами, и показывает, что речь идёт о чём-то ином, чем классические поведенческие схемы, которые исследовали отцы этологии.