- Прислать повестку? – удивились на том конце провода.
- Присылайте, - вымотанный миновавшим стрессом магистр отключил трубку и полез за совком. - Буровых нам только и не хватало, а так уже все есть: Таис Мамедовны, Кирсан Алиевичи, Германы Владимировичи, Кириллы с Тирами…
*****
Баба Нюра не спала. Она несла пост у кухонного окна и с неодобрением наблюдала за появлением из джипа сначала Тира, а потом Кири с Элей. Электру, словно под конвоем, этапировали до дверей квартиры. Ушел Киря только после того как девушка закрыла дверь с внутренней стороны.
- Это кто? – вопросила баба Нюра, появляясь в кухонном проеме.
- А? – не поняла Эля.
Братья, при всех недостатках, допросов сестре не устраивали. Правда, она до недавнего времени подобных Кире с Тиром знакомств не имела.
- Эличка, это же настоящие бандюки! С такими и днем страшно рядом находиться, а сейчас почти полночь! Бог знает что им может придти в голову!
- Ерунда! – отмахнулась Электра. – Это мои телохранители…
- Ты не депутат, и не криминальный авторитет! Зачем тебе телохранители? Тем более такие!
- Ой, баба Нюр, долго объяснять!
- Ничего, у меня бессонница, - успокоила Элю баба Нюра.
- А у меня нет, - молодая женщина скинула туфли и поковыляла на подгибающихся от усталости ногах в комнату.
- Ладно, - пробормотала баба Нюра. – Наш разговор не закончен.
*****
Герман Тельский лежал в темной гостиной и смотрел в потолок. Вернее, самого потолка он в темноте не видел, а просто смотрел вверх, туда, где потолок и должен был пребывать. Нашарив на журнальном столике зажигалку, он откинул крышку и выщелкнул огонек. Опять щелчок и снова огонек, щелчок – огонек. Мысленно Герман вертел-крутил сегодняшний разговор со странной парочкой – Электрой Васиной и Хрусталиковым.
*****
Когда-то, в 1944 году, раненого Вацека Тельского занесло в военный госпиталь в город Казань. Где и как перепутали его документы в суматохе военного времени, не скажет теперь никто, но очутился польский лейтенант на койке среди советских офицеров, а не солдат-союзников. По-русски Вацек говорил свободно, без акцента, в карточке значился как Емеров Иван, капитан пехоты. Против временной замены себя на неведомого Ивана не возражал, лишь бы лечили и кормили.
Рядом с тем госпиталем стояла школа, и училась в этой школе симпатичная татарская девочка Вероника. Глянул на нее Вацек через госпитальный забор и пропал навечно, навсегда. Рамзановы – родители юной Вероники – истинные магометане, к ухаживанию за дочерью русского православного, пусть и офицера, отнеслись крайне негативно. Но не учли романтичного настроения дочери и настойчивости Вацека. Увез Вацек Веронику из отчего дома, без вещей и родительского благословения. Да не куда-нибудь, а к себе в Гданьск.