Наивная её мечта о возвращении к собственным корням, в образе аристократов Войцеговых, не давала покоя с самого детства.
Хотя ее собственная бабушка - незабвенная Татьяна Андреевна – не проявляла на Анькиной памяти ни капли аристократических манер или стремления к утонченному образу жизни. И ни тем более Анькин отец – представлявший идеальный образчик «маленького человека в большом городе». Тихий, даже излишне спокойный, молчаливый и сутулый, он находился в полном подчинении у Анькиной матери.
Полина Перухина – женщина крупная, яркая, громогласная – безраздельно правила бал в коммунальной квартире, где они существовали еще с четырьмя семьями.
До женитьбы Олега на Полине, соседи довольно существенно притесняли и его и Татьяну Андреевну. И стол на кухне у них стоял самый маленький и в самом темном углу, и в графике мытья мест общего пользования их фамилия почему-то проставлялась чаще других.
Татьяна Андреевна, на всю жизнь напуганная той неделей, что ей пришлось провести в подвале, в ожидании расстрела, не возражала и не спорила. А сын, видимо впитал этот страх перед наглостью и хамством с молоком матери.
Начальство тоже как могло эксплуатировало столько безотказного работника, гоняя его во всевозможные командировки, в которые другие сотрудники ехать не желали из-за удаленности от цивилизации или из-за маленьких командировочных.
Однажды Олег вернулся из командировки не один, а с Полиной. Татьяна Андреевна не только не возразила против свадьбы сына с провинциальной девушкой из маленького поселка, но и была рада молодой помощнице и компаньонке. Полина ей понравилась веселым характером, да и сына она явно любила, а не использовала как средство для переезда в столицу.
С месяц Полина присматривалась к нравам, царящим в мужниной коммуналке, а потом «засучив рукава» бросилась ставить на места зарвавшихся соседей.
Кого-то переорала, кого-то переспорила, кого-то просто пристыдила, кому-то пригрозила месткомом, парткомом и домовым комитетом. Соседи поворчали, но нагличать перестали. Столик Полина лично вытащила из угла, над ним прибила буфетный шкафчик, комнату украсила на свой вкус салфеточками, ковриками и слониками из фарфора.
Постепенно именно она начала решать межкухонные споры, вызвать сантехника или электрика, скандалить с дворником, пренебрегающим прямыми обязанностями в виду своего непрекращающегося запоя.
Когда, через десять лет её работы на заводе, женщине выделили отдельную квартиру, то все четыре соседские семьи провожали её с мужем и маленькой Анькой со слезами на глазах. В огромной кухне были сдвинуты столы, на белых скатертях стояли доступные простым согражданам деликатесы: колбаса полукопченая, шпроты и селедка-иваси.