- Что-то явно назревает... – Поттер невольно озвучил последнюю мысль Грейнджер, и подошел ближе к срезу крыши. - Мелкие нападения и рейды и так постепенно шли на спад, а тут за три дня — ни одного. Все это точно не к добру...
- И каков будет наш ход?
- Ну, полагаю, пришло время мне навестить милого, но сейчас сильно напуганного старичка Корнелиуса Фаджа, - приподняв очки, Гарри помассировал переносицу. - Иначе мы рискуем дождаться, что любезный министр попросту сделает ноги, кинув старушку-Англию на произвол судьбы, а для меня это крайне нежелательно. Все-таки довольно серьезные люди авансом снабжали нас сведениями в обмен на его благосостояние, а я не люблю оставаться в долгу. Тем более, что его официальная поддержка, пусть сейчас в большей степени символичная, немного облегчит мне следующий шаг.
Глава 25. Как ходят в гости к министрам.
- Здравствуйте, сэр...
- Здравствуйте, министр...
- Доброго дня, мистер Фадж...
Английский министр Магии Корнелиус Фадж неторопливо плыл по коридорам министерства, молчаливыми степенными кивками отвечая на приветствия служащих. Все работники этого гигантского муравейника так же, как и всегда, вежливо приветствовали его, желали здравия, учтиво уступали дорогу в коридорах. Но Фадж нет-нет, да ловил на себе взгляды, от которых все внутри у него сжимало болезненной судорогой.
Эти взгляды были яснее и понятнее любых слов, заставляя Корнелиуса чувствовать себя смертельно больным главой семейства в окружении не особо любящих его родственников. Для всех ты уже только имя на фамильном гобелене, но многолетняя привычка держит крепко, и люди делают вид, что все идет, как и прежде. Хотя Фадж и сам отлично понимал, что как не повернись события – даже есть случится истинное чудо, и Тому-Кого-Нельзя-Называть вот прямо сейчас подадут на стол плохо провернутые котлеты, он подавился и, несмотря на своё хваленое бессмертие, упадет замертво с вышеупомянутой непрожеванной котлетой во рту – министром ему все равно оставаться недолго. А именно – ровно до того момента, когда волшебное английское сообщество, оправившись от страха и паники, начнет искать виноватых. И требовать, что понятно и без всяких предсказаний, конкретно его голову.
Но внешне все оставалось по-прежнему: неизменный котелок, трость, идеально отутюженная мантия и уверенная, властная походка. Фадж слишком долго был политиком, чтобы на его лице, несущем тень высоких дум и забот государственного масштаба, проступили какие-то истинные эмоции. Наросшая на него за долгие годы толстая шкура профессионального лицемерия и умения делать хорошую мину при плохой игре была способна обмануть очень многих.