…На
протяжении
получаса,
остававшегося
до встречи, он
описал три
круга и вокруг
библиотеки,
и вокруг областного
УВД, — другого
маршрута просто
не было, проспект
односторонний,
приходилось
круги наматывать.
Ничего подозрительного
он вроде бы не
заметил: и стоявшие
машины, и проезжавшие,
и люди выглядели
предельно
обыденно, безобидно.
А впрочем, толковую
засаду ни за
что не высмотришь,
даже с его жизненным
опытом: он как-никак
антиквар, а не
профессиональный
разведчик, ни
грамотной
слежки не вычислит,
ни профессионально
устроенной
засады не распознает…
В общем, риск
— благородное
дело.
Вздохнув,
Смолин пошел
на четвертый
круг. Беленький
Лехин «Витц»
был сущей спичечной
коробочкой,
в которой Смолин
себя чувствовал,
словно в бочке,
наподобие той,
что стояла у
него на усадьбе
для сбора дождевой
воды. Однако
у этой табакерочки
в данный конкретный
момент оказались
и свои преимущества:
Смолин без
малейшего труда
ее втиснул в
узенький промежуток
меж двумя
навороченными
тачками, куда
на «паджерике»
ни за что бы не
влез, и пытаться
нечего.
Он
положил ключи
в карман, вылез
и закурил, присев
на огражденьице
из крашеных
железных труб.
Огляделся с
ленивым видом.
Никого подозрительного.
Народу вокруг
полно, и подозрительным,
строго говоря,
может оказаться
каждый, но поди
тут определи
тихарей…
Он
старался оставаться
спокойным, но
порой его прямо-таки
потряхивало
от нешуточного,
азартного
возбуждения,
приходилось
делать над
собой усилие,
брать себя в
руки…
Ага!
Справа показался
поспешавший
вдоль длиннющего
ряда припаркованных
машин дражайший
клиент, господин
Извольский
собственной
персоной. Смолин
подобрался,
полный веселого
охотничьего
азарта. По проспекту
плыл сплошной
поток машин,
справа возвышался
простерший
руку в светлое
будущее исполинский
Ильич, переживший
все перестроечные
бури, по гранитным
ступеням библиотеки
вверх-вниз
шмыгали студенточки,
большей частью
весьма приятные
(и недорогие,
что характерно),
вечернее солнышко
не по-осеннему
жарко припекало,
и вокруг до сих
пор не маячил
никто, в ком
удалось бы
распознать
затихаренного
мента. Все, одним
словом, было
обыденно.
Выбросив
окурок, Смолин
поднялся со
своего насеста
и махнул рукой.
Завидев его,
Извольский
ускорил шаг,
подошел, глянул
на часы, виновато
пожал плечами:
— Места
нигде не нашел,
только и удалось
втиснуться
у проезда…
— Да
ладно, — добродушно
сказал Смолин. —
Мы с вами, в конце-то
концов, не шпионы,
которым в
минуты-секунды
уложиться
нужно, иначе
сорвется все…
— Привезли?
— А
как же, — сказал
Смолин. — Как
договаривались.
У нас, как в аптеке…