— Завтра на рассвете оседлай Пинто и своего собственного мула: Франсиско повезет мои письма к отцу-настоятелю миссии Сан-Хосе, а ты поедешь с ним.
— На рассвете, святой отец?
— На рассвете. И поезжайте не по большой дороге, а горными тропами. На постоялых дворах и в харчевнях не останавливайтесь. Если мальчик устанет, отдохните у дона Хуана Брионеса или на Ранчо Блаженного Рыбаря. Не вступайте в разговоры с прохожими, особенно с этими безбожниками американос. Вот так...
С башни донесся первый удар колокола, призывающего к молитве. Отец Педро жестом отстранил с дороги Антонио и открыл дверь в ризницу.
— Ad majorem Dei Gloriam>[*].
>[К вящей славе господней (лат.).]
Усадьба дона Хуана Брионеса, приютившаяся в лесистой расселине у подножия гор — поэтому-то и вспомнил про нее благоразумный отец Педро, — была скрыта от взоров путников, направляющихся по пыльной дороге в Сан-Хосе. Выехав из рощи и завидев выбеленные стены усадьбы, Франсиско пришпорил мула.
— Эх ты, маленький святоша, — пробурчал Антонио, — только что жаловался, что до того устал, еле в седле держишься, а до Блаженного Рыбаря и осталось-то меньше трех лиг. Пресвятая дева! И все для того, чтоб повидать эту полукровку Хуаниту.
— Но послушай, Антонио, мы же с Хуанитой вместе выросли, а когда я сюда снова попаду, бог ведает. И никакая Хуанита не полукровка, или, может, скажешь, я тоже полукровка?
— Она метиска, а ты воспитанник церкви, хотя, глядя, как ты бегаешь за цыганками, об этом и не догадаешься.
— Но ведь отец Педро не запрещает мне видеться с ней!
— Святой отец, видно, забыл, когда он сам был молодым, — назидательно произнес Антонио, — а то бы он держал огонь подальше от пакли.
— Что это ты говоришь, Антонио, — спросил Франсиско, и его голубые глаза широко раскрылись в неподдельном удивлении, — кто из нас огонь, а кто пакля?
Достойный вакеро, озадаченный и смущенный наивностью юноши, ограничился тем, что пожал плечами и пробормотал: «Quien sabe?»>[*].
>[Кто знает? (исп.).]
— Нет уж, — весело продолжал Франсиско, — признайся лучше, что в Блаженном Рыбаре ты надеялся утолить жажду агвардиенте. Ну, ничего, не огорчайся, у Хуаниты тоже, наверно, немного найдется. А вот и она!
В темном коридоре мелькнули белые оборки, блеснули атласные туфельки, взметнулись длинные черные косы, и молоденькая девушка с радостным восклицанием бросилась к Франсиско и чуть не стащила его с мула.
— Осторожнее, сестричка! — засмеялся юноша, поглядывая на Антонио. — Как бы не вспыхнул пожар. Так это я огонь? — спросил он, с удовольствием принимая по звонкому поцелую в каждую щеку, но все еще не сводя лукавого взора с вакеро.