Когда Рыжий упомянул о наличии у регулярно патрулирующих помещения Центра охранников сторожевых псов, герои-террористы оживлённо залопотали по-арабски. Камеры наблюдения в каждом коридоре и датчики движения на трёхметровом заборе с колючей проволокой вызвали у них гораздо меньшее возбуждение. Рыжий злорадно подумал, что, как видно, профессиональные убийцы уже имели удовольствие пообщаться с немецкими овчарками и, судя по оживлённости восклицаний и демонстрируемым шрамам на весьма разнообразных частях тела, умные и свирепые псы оставили у них в буквальном смысле неизгладимые воспоминания.
В этот раз Рыжий поведал о том, что знал о некоторых направлениях исследований Центра, которые считались секретными даже в этом закрытом для внешнего мира учреждении. Свои сведения он почерпнул из «одного конфиденциального источника». Профессор не стал настаивать на раскрытии. Ему и так уже было известно, что «источником» являлся хиппи из зверинца Центра — по совпадению многих обстоятельств, тот самый, который служил информатором архиврагам из Института избранных. Сам хиппи черпал свои знания из лабораторных журналов учёных, ведомостей по учёту животных и своего разбуженного каннабисом воображения. Когда Рыжий стал сыпать терминами и пытаться рисовать на специально установленной грифельной доске цепочки молекул ДНК, у воинов джихада стало сводить скулы. Только присутствие Профессора не позволило им начать зевать так, что можно было бы увидеть не только пломбы в зубах, но и рано потемневшие от табачного дыма и кебаба пищеводы. Сам Профессор, впрочем, был очень внимателен и задавал правильные вопросы, обнаруживавшие весьма просвещённого дилетанта. Вместе с тем, когда Рыжий упомянул, что Центр работает и над проблемами бессмертия, никакой реакции, к его удивлению, не последовало не только со стороны засыпающих от скуки янычар, но и со стороны продвинутого имама. Рыжий не знал, что присутствовавшие плевать хотели на бессмертие земное, так как на самом деле им было необходимо бессмертие небесное. Зато, когда на кухне, где когда-то вполне могли пороть Оливера Твиста, прозвучали слова про «возможность целенаправленного расово-специфического воздействия протеина N посредством…», Профессор оживился и, один за другим, стал задавать массу вопросов. Почувствовав живой интерес святого человека, его соратники перестали клевать носами и попытались наморщить лбы, уважительно качая головами в такт мудрёным терминам.
На каком-то этапе научная тема была исчерпана, а разговор под руководством Профессора плавно перешёл к возможности проникновения в Центр. Тут подключились и профессионалы. Один из них — босниец по имени Абдулла — представил сжатый и на удивление толковый анализ системы безопасности Центра. После этого, под эпизодические одобрительные покачивания профессорской головы, он изложил несколько вариантов проникновения в помещение. Все они были оригинальными, блестящими и абсолютно бесполезными. Вероятность успеха — то есть попадания внутрь незамеченными, получения всей необходимой информации и материальных активов с последующим бесследным растворением в ночи — ни в одном из них не превышала одного-двух процентов. В общем, с такими же шансами на успех можно было бы штурмовать, скажем, форт Нокс.