Не переставая.
Рома.
Раздевалка.
Или гримерка,
как кому больше
нравится. Сашка
вообще именует
это помещение
«комнатой
отдыха», но
какой, на фиг,
тут отдых?
Накурено. Воняет
какими-то дешевыми
духами так, что
хочется блевать.
И, главное, тут
собралась целая
куча народу
– техники, операторы,
какие-то мужики
в грязных фуфайках,
молоденькие
девушки… Кто
они? Что они
здесь делают?
Зря, что ли, в
райдере черным
по белому написано:
«раздевалка
для музыкантов».
Для музыкантов!
А не для их
окружения…
Раздражение
поднимается
мутной волной
откуда-то изнутри,
чтобы прорваться
наружу, как
гной из-под
нарыва. Еще не
время. Все эмоции
– на сцену. Сейчас
– собранность,
контроль.
Не получается…
- Кристина! Что
все это значит?
Мне нужно остаться
одному перед
концертом! А
здесь даже
собраться с
мыслями невозможно!
– накидываешься
на менеджера,
едва только
она попадается
тебе на глаза.
Менеджер у вас
новый, она только
недавно начала
работать
самостоятельно,
поэтому на нее
можно сколько
угодно кричать.
Девушка опускает
глаза в пол,
бормочет:
- Сейчас… Да,
Ром, извини…
Даже не стыдно.
Тошнит уже от
всего.
Кулем валишься
на диван, опускаешь
голову на спинку
и закрываешь
глаза. Это не
страшно. Всего
лишь усталость
последних дней,
напряженная
работа в студии
и бессонные
ночи. Вот и
результат.
Главное – не
сплоховать
на сцене.
Впрочем, за
выступление
ты так не беспокоишься
– знаешь, что
когда придет
момент, ты забудешь
обо всем. Перед
зрителями
невозможно
солгать, любая
искусственность
или игра – как
на ладони. Не
твое это… Дешевое
позерство,
интриги, «звездность»…
Ты другой. Фанаты
– единственные,
с кем тебе не
хочется притворяться.
Отдаешь всего
себя на сцене
и не жалеешь.
Хорошо, что
есть хоть кто-то,
отвечающий
взаимностью.
Постепенно
становится
все тише. Делаешь
героическое
усилие, открываешь
глаза и видишь,
что в комнате
ты остался
один. Кристина
выходит последней
и тихо прикрывает
дверь.
Вздыхаешь.
Несколько
минут наедине…
Ты всегда просишь
об этом у ребят,
и они знают,
что тебя нельзя
беспокоить
в это время.
Глубокий вдох
и выдох.
Вдох…
…и выдох.
Ты не бежишь
от себя. Ты просто
пытаешься
примириться
с фактом своего
существования.
На столе – тарелка
с аккуратно
порезанными
ломтиками
голубого сыра,
разноцветные
фрукты глянцево
сверкают в
свете ламп,
отражаются
на запотевших
бутылках с
водой.
Проводишь
языком по внезапно
пересохшим
губам – дурацкая
привычка, детская,
все никак не
отучишься. Надо
бы горло промочить,
да прихватить
пару бутылок
с собой, на сцену.
Конечно, пить
во время исполнения
песен – настоящее
самоубийство
для голоса, но
ты так много
болтаешь помимо
пения, что в
горле становится
сухо, как в пустыне
Сахара, и связки
трутся друг
о друга, вызывая
кашель.