Не зря говорили,
что Zipp – группа
Воробьева Ромы.
Нельзя не восхищаться
таким талантливым
человеком, и
ты отдавала
этому должное,
но никогда,
никогда не
позволяла
вырваться своим
эмоциям в его
присутствии.
Господи…
Это же его голос
околдовал тебя
когда-то, это
его песню «Прощай»
ты слушала на
ночь, только
из-за него ты
села в поезд,
чтобы хоть раз
услышать и
увидеть его
в реальности.
Ну да… Жизнь
быстро обломала
тебя, показав,
что не бывает
идеальных
людей.
Не бывает?.. И
только из-за
того, что ты не
смогла завоевать
его уважение
и симпатию,
можно так
рассуждать?!
Кусала губы,
смотрела в окно
– да когда ты
наконец начнешься,
проклятый
дождь… Как же
надоело находиться
в постоянном
напряжении…
Это был какой-то
сон: глубокий,
нереальный,
увязывающий
по самое горло.
Ты шла вперед
– нет, летела
вперед – и с
такой же безумной
скоростью
убегала от
своего прошлого.
Рвала со старыми
привязанностями,
с мечтами и
желаниями, с
друзьями. Каждый
день ослаблялась,
таяла еще одна
связь… Скоро
и вся жизнь так
растает, уйдет
в прошлое.
И кто ты сегодня?
А кем ты была
всегда?
На этих бесконечных
дорогах теряешь
самое дорогое
– свою душу. И
остаешься ни
с чем.
В ярком калейдоскопе
мелькают лица:
ты давно перестала
вести им счет,
безразлично
скользила
взглядом, но
порой задумывалась:
а кто они? Чем
живут? И почему
они слушают
Zipp?
И себе ты тоже
задавала вопросы…
И не находила
ответ.
Очередное утро…
Бессонная ночь
не прошла даром
– круги под
глазами, бледное
восковое лицо.
Ловила сочувствующие
взгляды, слышала
шепот: судя по
всему, окружающие
могли найти
этому любое
объяснение,
кроме правды.
Как сомнамбула,
шла вперед –
по знакомым
переходам, по
крутым лестницам:
для вас, наконец,
заказаны номера
в хороших гостиницах,
а это значит,
что не придется
ночью после
концерта, делить
крошечную
душевую и трястись
на неудобных,
жестких кроватях.
- Сейчас позавтракаем
и на саундчек,
- голос Ромы
доносился как
из ваты. – Е-п-р-с-т,
а мы хоть в каком
городе?
Нормально, так
бывает, когда
чуть ли не каждый
день – новые
декорации для
хорошо знакомой
пьесы.
- Мы в Риге, послезавтра
едем в Россию.
- И то хорошо…
Отдельный номер
– для тебя, сдвоенный
– с двумя спальнями
и общим коридором
– для Воробьевых.
Вслух ничего
не было сказано,
но внутри рос
ядовитый гриб
из противоречий
и жгучей боли.
Ну почему?..
И Сашка весь
день ходил
задумчивый,
почти не смотрел
на тебя, не общался
ни с кем, только
время от времени
кидал странные
взгляды на
своего брата.
Казалось, ему
не терпелось
остаться с ним
наедине.