Скудость имен в рассказах об исцелениях даже у Марка заставляет предположить, что функцию очевидцев выполняли намного меньше исцеленных, чем полагает Кодрат; впрочем, весьма вероятно, что какие–то имена уже у Марка опущены. Однако Кодрат дает весьма вероятное объяснение некоторых имен, встречающихся во всех четырех канонических Евангелиях. Марк мог ожидать, что его читатели знают Вартимея — своего рода ходячее чудо, благодаря которому исцеление, совершенное Иисусом, было очевидно для всех, кто встречался с этим человеком, хорошо известным в церквах Иерусалима и Иудеи. Однако после его смерти и разрушения Иерусалима, когда палестинские иудео–христиане исчезли из поля зрения христиан вне Палестины, слава Вартимея, по всей видимости, рассеялась — и Матфей и Лука уже не видели необходимости упоминать его имя.
Яркие детали евангельских рассказов — литературный прием или реальные воспоминания?
От истории, рассказанной очевидцем, можно ожидать ярких визуальных или звуковых подробностей, не столь необходимых для сюжета. Разумеется, подобные детали не гарантируют, что мы имеем дело с рассказом очевидца — и порой из выразительных деталей в повествовании Марка ученые делали слишком далеко идущие выводы (особенно рассуждая об очевидце–Петре). Талантливый рассказчик с богатым воображением также способен украшать свое повествование живыми подробностями — и это может говорить лишь о писательском даре Марка. Вместе с тем свидетельство очевидца не обязательно содержит яркие детали. Независимо от того, исходят ли такие детали у Марка от его информантов — стоит обратить внимание на то, с какой готовностью выбрасывают их, стремясь сократить повествование Марка, Матфей и Лука. Это означает, выразительные подробности, переданные очевидцем и вставленные автором письменного текста в его работу, уже на следующем шаге с легкостью исчезали. Таким образом, подобные детали не представляют собой аргумента ни за, ни против свидетельства очевидцев. (Подробнее, со ссылками на исследования психологов, мы обсудим этот вопрос в главе 13.)
Тем не менее любопытно, что наиболее яркой детализацией отличаются некоторые истории, связанные с поименованными персонажами. Это воскрешение дочери Иаира (Мк 5:22–24а, 35–43), исцеление Вартимея (Мк 10:46–52), история Закхея (Лк 19:1–10), история Клеопы и его спутника (Лк 24:13–35). Последние три из этих четырех, несомненно, рассказаны с точки зрения поименованных персонажей. Если детали этих рассказов действительно представляют собой воспоминания, а не плод фантазии рассказчика — не приходится сомневаться, что это именно воспоминания Вартимея, Закхея и Клеопы (или его безымянного спутника). Воспоминания о воскрешении дочери Иаира, если они лежат в основе этой истории, могут с равной вероятностью принадлежать Петру, Иакову, Иоанну или матери девочки — но и самому Иаиру.