5:1) называется «Петахия, также Мордекай»; (5) Техина, сын Периши, в «Сифре Второзакония», 240 назван тем же человеком, что и Элеазар бен Динай
[299]. По поводу этих примеров необходимо заметить, прежде всего, что во всех них, кроме одного, очень распространенное семитское имя (Симон, Иосиф, Иуда или Элеазар) сочетается с относительно необычным (если только в третьем случае мы не читаем вместо «Аддан» — «Аннан»). Именно этого и следовало ожидать в случае, если такой феномен вообще возможен: редкое второе имя помогает отличить своего носителя от его тезок по первому, распространенному имени. В этом отношении приведенные случаи резко отличаются от случая человека с двумя популярными семитскими именами — Матфей и Левий.
Однако все пять приведенных примеров довольно сомнительны. (3) и (5) исходят из поздних и недостоверных источников. Список храмовых служителей в «Мишне», откуда взят пример (4), сам по себе кажется вполне надежным, однако информация, что Петахию звали также Мордекаем, содержится в приписке, в которой поясняется, что имя Петахия (очень редкое) является прозвищем. Поэтому данный пример трудно считать надежным. В примере (2) имя Забуд, несомненно, семитское и упоминаемое в Библии [Езд 8:8 (в Синодальном переводе Зевадия. — Прим. пер.)], было популярно и у других семитских народов: оно встречается в Пальмире, Идумее, Набатее, Египте. В этом случае (второе имя деда первого мужа Бабаты) оно могло восприниматься как набатейское, а не еврейское, и еврей, живущий в Набатее, мог взять его себе таким же образом, как другие евреи принимали вторые греческие или латинские имена. Наконец, в (1) сочетание bпу` может означать не имя Бенайя, а прозвище, данное Симону по роду занятий: «строитель»[300]. Или же это могло быть прозвище, данное в честь знаменитого военачальника царя Давида.
Можно сделать вывод: имеющиеся данные делают крайне маловероятным предположение, что ученик Иисуса мог одновременно носить имена Матфей и Левий, сын Алфея[301]. Если мы признаем, что Евангелие от Марка написано ранее Евангелия от Матфея — спрашивается, зачем автору последнего изменять имя персонажа истории, которую он почерпнул у Марка? Обе истории, очень краткие, совпадают почти дословно — не считая имен. Дэвис и Эллисон перечисляют возможные объяснения (кроме одного, которое мы только что опровергли)[302]. Предполагают, что автор Евангелия от Матфея стремился сократить число учеников Иисуса до двенадцати и, следовательно, должен был сделать этого ученика одним из Двенадцати[303]; или что имя Матфей было выбрано благодаря созвучию со словом