— Попадание, горит!
— Всем Быкам — разворот влево двадцать — исполнили! Держать строй!
Русский строй не остался беззащитным. Вопреки общепринятому построению, полковник выдвинул вперед штурмовые гаубицы, а противотанковые поставил вторым эшелоном. По уставу надо было наоборот, противотанковые гаубицы во встречном бою выбивают бронетехнику противника — но полковник сделал наоборот и сейчас это себя оправдало. На пути британского танкового клина — они пустили старые Челленджеры территориалов вперед, прикрывая их огнем идущих во втором эшелоне Матильд — встали Кабаны.
Кабан — это специализированная самоходная пушка — истребитель танков. Она приземиста, у нее рациональные углы наклона брони, а сама броня, особенно на лбу — не уступает старым танкам. У нее нет поворотной башни, грубая наводка производится путем поворота всего корпуса, точная — путем поворота всего орудия. Кабан совершенно неприспособлен для действий в урбанизированных районах, там ему просто нечего делать. Он не может вести огонь непрямой наводкой. Все, для чего он создан — это встречать танки и иную бронетехнику противника в лоб. Но именно это — он умеет делать лучше, чем любая другая тяжелая бронемашина. Вместо сто тридцати или сто пятидесяти двух миллиметровой гладкоствольной пушки — гаубицы — она вооружена специальной пушкой калибра сто пятнадцать миллиметров, нарезной и с очень высокой точностью. В боекомплекте — три четверти составляют бронебойные боеприпасы, у них сердечник — из обедненного урана, самозатачивающийся при попадании в броню. C расстояния в два — три километра такой снаряд шутя пробивает броню любого бронеобъекта. Танка, гаубицы… неважно…
Несколько приземистых машин — двинулись вперед, двинулись медленно, маневрируя всем корпусом и стреляя на ходу…
Разведчики
Пустыня под колесами — внезапно обрывается — и они начинают карабкаться в гору. Пока склон не крут, восемь… ну десять градусов подъем. Но камни, настоящие валуны, которые надо объезжать и просто камни, которые подбрасывают машину как бык — незадачливого наездника — тут были, и их было немало. Почва стала тверже, колеса уже не пробуксовывали.
— Росомаха главный всем Росомахам — доложить потери по личному составу и технике.
Они карабкались в гору — а командир с помертвевшим лицом выслушивал… погиб… тяжело ранен. Они сколько раз отрабатывали все на учениях… но никто не думал, что все будет — всерьез.
— Росомаха — Громобою, Быку. Выходим на исходную, видимость девяносто. Концерт по заявкам.
— Громобой — принято! Где-то впереди козлы с дальнобойной артиллерией, на меня крепко насели! Буду работать по возможности!