— Бронебойный!
— Слева на девять!!!
Самоходка медленно разворачивает ствол своего орудия — но Челленджер ползет вперед, подставляя борт. Он просто то ли не видит русского противника, то ли считает его подбитым.
— Есть наведение!
— Огонь!
Сто тридцать миллиметров в борт — это смерть, причем гарантированная, такого не выдержит даже лобовая броня. Челленджер не просто выходит из строя — он взрывается, видимо снаряд попадает в боеукладку. Взрывной волной вышибает люки, летят искры, и полыхает пламя. Этот готов… и экипаж тоже.
— Попадание, горит!
— Вперед! Бронебойный!
Самоходка выскакивает из-за укрытия в виде горящего Челленджера — и почти в упор сталкивается с самоходной противотанковой ракетной установкой. Но она бронирована только против пуль и осколков — но никак не против снарядов. Да и композитная броня — никак не сравнится с путиловской броневой сталью.
— Вперед!
Самоходка врезается в британский самоходный ПТРК, с треском проламывая борт, и тащит вперед. С машины — прыгает экипаж, стараясь не попасть под гусеницы обезумевшей русской бронемашины.
— Смотрите! Горизонт!
У механика — водителя обзор не хуже, чем у командира. Увиденное зрелище потрясает — черный дым, и столбы разрывов закрывают горизонт, где-то слева — встает зловещее красное зарево, цвет такой, как у раскаленной спирали электроплитки. Через дым и зарево — просверки выстрелов, старты ракет, летящих в сторону… в нашу сторону.
Самоходка, которую танк продолжает толкать — внезапно куда-то исчезает — и они следом вваливаются в яму. Под гусеницами — отваливается иссушенный солнцем, утрамбованный до каменной твердости грунт — и они проваливаются в яму. Лишь то, что обвалившийся грунт создает что-то вроде трамплина — спасает от того, чтобы встать на нос и повредить пушку.
— Твою мать!
— Целы!?
Дыма нет — а это самое главное. Только какой-то писк в наушниках — пи-пи-пи…
— Черт…
— Господин фельдфебель, ходовая исправна. Двигатель заглох.
— Пускай и вперед! Пока не вздрючили.
Сейчас один урод с гранатометом или даже с накладным кумулятивным зарядом — и гореть им без вариантов. Как в той песне…
Дизель бодро взревывает, машина дергается вперед.
— Давай враскачку!
— Надо посмотреть! Мы куда-то провалились…
Ну и кому — идти? Может быть, кто-то из тех, кто уцелел в этой бойне — ждет на башне, обгоревший и с пистолетом или гранатой в руке, чтобы хоть чуть — чуть отомстить ненавистным русским?
Пистолет — кусок металла, совершенно смешной на фоне огромного, красивого своей грозной, военной красотой ста тридцатимиллиметрового орудия. Пистолетом не поцарапаешь броню, не остановишь ход вражеского танка… им можно только застрелиться. Но сейчас — твоя жизнь зависит от него.