Поскольку далее обсуждать новость смысла уже не было, всем кораблям, частям и подразделениям флота и армии была немедленно объявлена боевая тревога. После чего, под аккомпонимент возбужденных восклицаний, сдерживаемой ругани, и грохота пары опрокинутых стульев, дружно сорвавшись с мест господа генералы, капитаны и адмиралы кинулись приводить Владивосток и флот в боевую готовность для отражения атаки коварного врага.
Ближе к обеду, когда орудия береговых батарей и крейсеров ВОКа были заряжены и наведены в сторону моря, на горизонте показались дымки, а потом и силуэты четырех кораблей. Все это время с моря шли истошные просьбы, приказы, а позже и угрозы с одним смыслом - вышлите на миноносце, или хоть на чем, лоцмана. Но никто в крепости не хотел брать на себя ответственность за выходящие за рамки обыденности действия, и телеграммы одна за другой оставались без ответа.
Постояв с четверть часа в виду крепости, корабли медленно в строе кильватера потянулись в строну входа в пролив Босфор Восточный. Первым шел незнакомый коммерческий пароход. Что происходило на его мостике с берега пока было не рассмотеть. А жаль. Сцена, разыгравшаяся там, была достойна лучшего спектакля театра мимики и жеста. На продолжавшиеся минут десять отчаянные вопли, жестикуляцию, подпрыгивания и вращения глазами капитана "Мари-Анны", доказывавшего, что он вовсе не подписывался идти первым по минному заграждению, Балк, досмотрев все представление до конца, с невозмутимой улыбкой ответствовал, что русские, как настоящие джентльмены, всегда пропускают дам вперед. Тем паче культурных и благовоспитанных иностранок. Так что "Мари-Анне" придется идти первой. А вот шлюпки за борт лучше вывесить сразу. Мало ли что.
В крейсере, идущем за пароходом, после уменьшения дистанции до шести миль наблюдатели на острове Русском опознали... "Варяга"! Но вот за "Варягом"... В нашем флоте не было ничего похожего. Хотя эта парочка явно итальянской постройки и шла под Андреевским флагом, тут чувствовался какой-то подвох. Артиллеристы были готовы открыть огонь, как только дистанция сократится до сорока кабельтовых. Дальше орудия крепости ну, не то чтобы совсем не могли стрелять, снаряды бы долетели, проблемы были с попаданиями. А также с тем, что никто в мирное время не учился вести огонь на такие дистанции.
Как будто зная об этом, впрочем, "как-будто" в случае с Петровичем можно опустить, неизвестные корабли нагло отдали якоря в пяти с половиной милях от берега, на траверзе острова Скрыплева. Один из них отстучал очередную телеграмму... Матрос, принесший ее со станции телеграфа "Рюрика" на мостик, оказался из грамотных. Этот вывод напрашивался сам собой, поскольку он старательно, но безуспешно пытался сдержать неподобающую ухмылку. Лица офицеров, читавших и молча передававших друг другу бумагу, слегка краснели. Общее мнение выразил командир крейсера Трусов: