За остальными транспортами гоняться при наличии на хвосте нескольких японских крейсеров, пока отставших на шесть миль, но все еще способных догнать "Варяг", Руднев не рискнул. Так, выпустили для проформы и создания паники по силуэтам в темноте по пятку снарядов, но топить транспорта бронебойными снарядами - это долгое и неблагодарное занятие. Опять же - Карпышев внутри Руднева считал, что свою задачу он выполнил - "Варяг" прорвался, эмоций уже и так хоть отбавляй, сейчас его должны выдернуть обратно в его время, и фан кончится. На всякий случай, что надо делать, он офицерам рассказал в общих чертах. Ну и боль в ноге вместе с морфием тоже способствуют желанию отойти подальше от поля боя. Итак, "Варяг" двадцатиузловым ходом уходил в море...
Еще через пару часов полностью стемнело, и за кормой перестали различаться силуэты японских транспортов и крейсеров. То ли последние отстали, то ли решили не рисковать встретить в темноте этот неожиданно кусачий русский крейсер. Если уж днем вчетвером не смогли его остановить, то сейчас, в темноте... Впрочем, скорее всего, шестерка миноносцев сейчас искала "Варяг" во тьме, но море большое, радаров пока не изобрели, так что крейсер был в относительной безопасности.
Руднев с помощью двух матросов, бережно поддерживающих командира под руки, доковылял до командирского салона. "Н-да. И где вчерашнее великолепие? Что не разнесло в щепки взрывом, то сгорело или провонялось дымом. Слава богу, хоть кровать в спальне одним куском стоит... Вот сейчас на нее как спикирую, и проснусь, надеюсь, уже в Москве, суну в морду Вадику и бегом квартиру покупать..." - мысли Карпышева причудливо смешивались с мыслями Руднева, - "команде надо выдать тройную винную порцию и написать донесение о бое". А это мысль, где тут у нас вестовой?
- Тихон, голубчик, передай старшему офицеру, что я приказал команде выдать тройную винную порцию, и плесни мне тоже чего покрепче.
"А теперь спать. Странно, почему я еще тут? "Варяг" прорвался, что еще этим козлам из НИИ надо...", - сон подкрался настолько незаметно и быстро, что полупустой стакан выпал из руки командира крейсера на постель.
На корабле утомленный боем экипаж, за исключением невезучих вахтенных, укладывался спать. Кому-то это удавалось сразу, кто-то долго не мог совладать с нервами после первого в жизни боя. Старший офицер, вот же собачья должность, третью ночь почти без сна, продолжал носиться по кораблю, определяя первоочередные работы, которые надо провести сразу после рассвета.