— О, Рудольф! Вы даже представить себе не можете, как обрадовали меня! — начала благодарственную речь Роза.
— А куда он едет? — поспешил спросить я.
— Он еще точно не знает. Но, уверяю вас, это будет престижное посольство.
— Вы меня недооцениваете, мадам. Уж если я решил доставить вам радость, ничто меня не остановит на этом пути. Обещаю вам, я приму предложение сэра Джекоба, даже если его зашлют куда-нибудь на край света.
Так была решена моя судьба. Но полгода есть полгода. И, зная, что именно этот срок отделяет меня от славного поприща атташе, я не столько грезил будущими занятиями (впрочем, я представлял себе их лишь чрезвычайно приблизительно), сколько с радостью думал о том, что впереди у меня еще целых шесть месяцев вольной и праздной жизни. Нужно ли удивляться, что все мои помыслы были направлены только на то, как бы получше провести оставшееся время. И вдруг я вспомнил о Руритании. Вот куда я теперь непременно отправлюсь!
Как ни странно может показаться на первый взгляд, я, разъезжая по свету, еще ни разу не попал в Руританию. Виной тому мой покойный отец. Питая тайную симпатию к Эльфбергам (даже Рудольфом я был назван в соответствии с традициями этого рода!), отец тем не менее категорически запретил мне путешествие в эту страну. После его кончины за дело взялся мой брат. Он, видите ли, свято хранил традиции Рассендиллов — и делал это с таким упрямством, что не сомневаюсь: без вмешательства милой Розы тут не обошлось.
Однако сейчас, продав себя в рабство сэру Джекобу, я решил больше не считаться с мнением брата и Розы. «Не у одних только Эльфбергов рождаются дети с длинными носами и рыжими шевелюрами», — думал я, и чем больше я убеждал себя, тем сильнее стремился в Руританию. Да и как могло быть иначе, если такой страстный путешественник, как я, до сих пор не побывал в одном из самых процветающих королевств Европы? И вот именно в эти дни я вдруг раскрываю «Таймс» и вижу сообщение, что коронация Рудольфа Пятого, нового короля Руритании, состоится в столице королевства, городе Стрелсау. В объявлении также указывалось, что торжество произойдет не позже, чем через месяц, и обещает быть чрезвычайно пышным.
Едва я это прочел, как мое решение окончательно созрело. Я задумал во что бы то ни стало успеть на коронацию и начал спешно готовиться к отъезду. Я ничего не сказал ни брату, ни Розе, ибо боялся, что они не найдут в себе сил порадоваться за меня. Вот почему, щадя их нервы, я объявил, что решил немного передохнуть в Тирольских горах. Я наведывался туда довольно часто, и сообщение мое их не удивило. Правда, Роза тут же посмотрела на меня с осуждением: этой достойной и трудолюбивой женщине была неприятна сама мысль об отдыхе, когда в мире существует столько обязанностей. Однако я все хорошо продумал и метким выпадом не только вернул ей хорошее расположение духа, но даже вселил нечто вроде надежды, что я наконец-то взялся за ум.