Напарница все так же бухтела себе под нос, труся тащиться по враждебному лесу с двумя спрятавшимися там негодяями. Пришлось прикрикнуть – в лесу шуметь не надо, надо слушать.
Дальше шли молча, только снег похрустывал под ногами.
Тот, кого они преследовали, часто падал, оставляя вмятины своим телом и следы крови. К лесу он был явно непривычен и перся, не выбирая удобной дороги, что Ирина отметила довольно быстро. Потом ее осенило и, вернувшись немного назад, туда, где подранок поскользнулся на засыпанном снегом стволе дерева и растянулся во весь рост, она с радостью ткнула пальцем во вмятые в снегу отпечатки спины и задницы. Видишь?
Вера видела, что тут клиент шмякнулся, но, что так обрадовало Ирку, не поняла.
– Да, господи, просто же все. Спина у него вмялась, а отпечатка ружья не видно. Безоружный, значит.
– А может, на груди повешено было?
– Не получается. До этого он и мордой шлепался. Точно он без ружья. И смотри – шаг стал короче, выдыхается. Кровищи течет больше, не перевязался сразу-то, а сейчас совсем голову потерял, слабеет быстро.
Вера и сама заметила, что хоть клиент и шел неровным зигзагом, но определенно описывал круг, неминуемо возвращаясь на поле. Круг получался здоровенным, в несколько километров, но светившее раньше в спину солнышко теперь уже светило сбоку.
– Он что, обратно решил вернуться?
Ирина остановилась, ухмыльнулась зло и чуточку свысока объяснила:
– Люди не делают одинаковые шаги. У кого шаг левой ногой больше, чем правой. У кого – наоборот. Потому в лесу и кружат. А у этого еще нога прострелена, он ее бережет, шаг получается еще короче. Так что к обеду на поле выйдем.
– Ну это ты загнула, – возразила Вера. – В городе-то кругами не ходят!
Ирку пробило приступом хохота.
– В городе дороги проложены и ориентиров полно. Так-то, подруга, а в лесу, если ориентиры не примечать, обязательно кружить будешь.
Вера промолчала. Ирка тоже не стала развивать тему.
Преследуемый падал все чаше, потом полз на четвереньках, снова встал, но ненадолго. Ирка учуяла запах паленого и, взяв оружие на изготовку, вышла туда, где беглец пытался ночевать.
На маленькой полянке, скрючившись, полулежал-полусидел прямо в снегу у заглохшего костерка закоченевший мужик лет тридцати. Он увидел мутными глазами Ирку и заскулил, попытался отползти дальше – видно, уже не понимал, что перед ним всего-навсего деваха с ружьем.
Ирка внимательно оглядела место ночлега, поворошила ногой потухший костерок, состоящий из веток и кусков синтетической куртки мужика, хмыкнула, вывернув из костра обгоревший ножик без рукоятки и, не говоря ни слова, разнесла сидящему башку выстрелом.