Убийство на улице Длинной или Первое дело Глюка (Глюк) - страница 7

— Вопросы вы какие задаете, За…Заславич, — Новикова махнула на околоточного надушенным свои платком, от чего Константин Аркадьич едва не расчихался, однако удержался.

— Заславский, Елизавета Александровна, не Заславич. Однако ничего такого на уме не имея, прошу все ж таки ответа на мой вопрос – служба принуждает, знаете ли-с!

— Ах, конечно одна, в собственной спальне; но с вечера мне не спалось – эта жара, и комары зудели… Так мы с Софи играли в карты, а потом она пошла к себе, а я немного почитала, и под утро уснула. Не слышала и не видела ни-че-го, — Елизавета Александровна посмотрела на околоточного, а потом уткнулась в свой платок: — А в самое это время бедняжку Мими, должно быть, зверски душили…

— Успокойтесь, Елизавета Александровна, никто мамзель Мими не душил. По голове ударили – это было, пером… извините, ножом под ребро ткнули, а душить – такого не было.

И – дальше, вкрадчиво:

— А Софи – это…

— Полоцкая, Софья Матвеевна, тетка моего покойного первого мужа. Но она глуховата, а если уж я ничего не слышала…

— Вы могли чего-то не заметить, увлечены игрой были…

— Это я-то увлечена! Что вы такое говорите, За… Заславин! Играли мы так, от скуки, в дурачка, по копейке. Я же всю ночь прислушивалась, потому что у моего ангельчика, Полли, легкая простудка, спальня же младших девочек смежная с моей, и дверь была растворена: она даже не кашлянула ни разочка, моя кошечка!

— Но все же по долгу службы обязан расспросить и Софью Матвеевну, и прочих-с.

Константин Аркадьич поднялся, щелкнул каблуками:

— С вашего разрешения удаляюсь.

Новикова отняла от лица платок и удивленно взглянула на него.

— Да кого же еще прочих вам расспрашивать? Прислугу вы уж всю допросили, мне Маша сказала, с фройляйн Розы вам толку не будет, если только вы по-немецки не знаете, потому что она ни единого слова по-русски не говорит; вот господина Горохова разве что?

— И господина Горохова обязательно, и с вашими детьми побеседовать надобно бы. Дочери ваши и сыновья уже вполне взрослые…

— Ну уж нет, я вам как мать своего разрешения не даю! Только детей моих в эту историю не впутывайте!

— Покойная, Елизавета Александровна, была их гувернанткою. Могла обмолвиться словом, может, даже поделилась с воспитанницами своими – отчего-то занесло же ее на огород! Амурные дела подозревать здесь вряд ли уместно, однако непонятно-с…

Новикова вскочила из кресел. Лицо ее покрылось красными пятнами, и, пожалуй, теперь она выглядела на все свои уж немаленькие – под сорок – годы.

— Только в моем присутствии! — заявила она. — Для детей немалое потрясение все, нынче здесь произошедшее, и полиция, и дознание, и все, все…