Керри решила играть свою роль до конца. Сегодня она вжилась в роль развязной девицы, вот и продолжит эксплуатировать данный образ.
– Улет, – кратко сообщила ему сестрица. – Теперь я понимаю тех девушек, что на него вешаются. Еще бы...
Она мечтательно закатила глаза, а потому не увидела, как испортилось настроение Ланца, как помрачнело его лицо. Он поскорее отвернулся к окну. Девушка назвала адрес водителю, и машина плавно тронулась с места.
От дурных мыслей Дитриха отвлек тычок кулаком под ребра. Отчаявшись докричаться до него, Керри решила действовать проверенным способом. Ланц сразу повернулся лицом к сестре и выдал недовольным тоном:
– Что?
– Ты ему точно завидуешь, – резюмировала Керри. – Ты просто не можешь смириться с мыслью, что есть те, кто привлекает внимание сильнее, чем ты.
– Если бы я изначально был в этой школе...
– Послушай, какая тебе разница, до его имиджа? Просто забудьте друг о друге и живите счастливо. Можно подумать, эта битва характеров что-то решит. В любом случае, вы ничего не добьетесь, только возненавидите друг друга еще сильнее. Разве вам этого хочется?
– Не знаю, чего хочется ему, а мне точно хочется быть единственным и неповторимым. Он занимает мою нишу.
– Выходит, что ты не такой уж и равнодушный, каким хочешь казаться.
– Выходит, так.
– Ну, хочешь, я тебя порадую? – ухмыльнулась Керри.
– Как?
– Скажу, что он совсем ничего не умеет.
– А, на самом деле?
– На самом деле... Я же сказала, улёт.
Заметив, что Дитрих в очередной раз нахмурился, она махнула рукой и бросила небрежно:
– Забудь.
До дома они доехали в молчании.
* * *
Дитрих никогда не ходил в столовую, а тут неожиданно влетел внутрь и решительно направился к столику, за которым в одиночестве сидел Паркер. Несмотря на то, что за другими столиками почти не было свободных мест, к Эшли никто не подсаживался. Видимо, привыкли к тому, что его хмурый вид способен испортить аппетит навсегда. Ланца, впрочем, это предание нисколько не волновало, он не собирался обедать, сидя за одним столом с объектом своей ненависти. Тут не просто аппетит был бы испорчен, тут в пору было птицей к унитазу лететь, а потом долго и муторно с ним обниматься.
Опершись ладонями на стол, он мерзко ухмыльнулся и прошипел:
– Я тебя убью.
– За что? – хмыкнул Паркер.
– За Керри.
– Керри? – переспросил Эшли. – А кто это?
– Моя сестра, с которой ты вчера...
– А, – радостно протянул Паркер. – Так она твоя родственница. Что ж, хоть с кем-то из твоих родственников я умею находить общий язык.
– Сволочь, зачем ты это сделал? – продолжал негодовать Ланц.