Странно, но с ней Паркер вполне неплохо общался, даже не стал поступать в своей любимой манере, выставляя на всеобщее обозрение её чувства, школа так и не узнала тайну директорской дочки, за что Лайтвуд была невероятно благодарна своему первому увлечению. Они сохранили неплохие дружеские отношения, и теперь Люси единственная могла похвастать тем, что Паркер смотрит на нее нормальный взглядом, а не уничижительным или презрительным, как на всех остальных признавшихся. Правда, никто кроме них двоих, ну и матери Люси, об этом не знал.
Теперь вот на смену влюбленности Паркера внезапно пришла влюбленность в Ланца.
Люси сама понять не могла, когда именно прониклась теплыми чувствами, в частности симпатией к новенькому, появившемуся в школе и сумевшему вывести Паркера из сонного состояния. Тот смотрел на вновь прибывшего с неодобрением, хотя бы потому, что видел в нем нечто схожее с собой. А два лидера на одной территории уживаются редко. Девушка с самого начала поняла, что теперь-то тихие деньки в школе закончились и начнется война, не кровопролитная, конечно, но о спокойной жизни все-таки придется забыть. До тех пор, пока эти двое не решат свои проблемы и не разберутся с взаимными претензиями.
Удивительно, но оба вели себя тише воды, ниже травы. Никаких выпадов в сторону противника не делали, только присматривались, готовясь сделать резкий бросок, подобно кобре, которая долго прицеливается, но бьет молниеносно. Так, что ничего сказать не успеешь, а в твою кровь уже поступит изрядная порция яда. Отравляющего, парализующего, смертоносного.
Однако Люси чувствовала, что однажды они перейдут к открытому противостоянию, и тогда вся школа будет стоять на ушах. Все перевернется с ног на голову, и хорошо, если в выяснении отношений парни не зайдут слишком далеко.
Первое время Люси присматривалась к новичку, стараясь понять, чего от него можно ожидать, и это был чисто деловой интерес, не более того. Она старательно убеждала себя в том, что, как дочь директора просто пытается проследить за его адаптацией в школе, и, при необходимости помочь ему приспособиться. Но проблем у Дитриха, судя по всему, не возникало. Он быстро нашел взаимопонимание с учителями, учеников, по большей части игнорировал, как и Паркер, общаясь лишь в случае крайней необходимости. Исподтишка она наблюдала за ним, стараясь понять его, как человека. Мотивацию его поступков. Ловила почти каждое его слово, небрежно брошенное в разговоре, и почему-то печалилась, что он после той прогулки по школе, так и не подошел к ней. Они больше не разговаривали, даже при встречах в коридоре не здоровались, проходили мимо друг друга. И, если Паркера Ланц хотя бы просто задевал плечом, выражая свое презрение, но Люси он вообще не замечал, делая вид, что знать её не знает. Хотя, она была не далека от истины. Дитрих совершенно её не знал. Хорошо, хоть имя не забыл. Впрочем, в этом она уверена не была. Быть может, забыл, а она все ещё на что-то надеется.