— Слушай, Мишаня, сейчас в лоб дам — не посмотрю, что ты контуженный, — сказал Илейко, которому надоела игра в тайны и значительность.
Хийси насупился, подошел к лошади и некоторое время шел поодаль нее. Зараза осчастливилась, неровно задышала и попыталась сжевать Мишке отсутствующее ухо.
— Какого лешего, Зараза! — возмутился тот, не очень, впрочем, искренне. Он решил идти молча, но не вытерпел, помычал какую-то мелодию, а потом повернулся к невозмутимо шагающему человеку.
— Ну, ладно, я тебе, так уж и быть, поведаю про эту тайну, — произнес он и сразу же добавил. — Вот только скажи мне: зачем ты ваше Герпеля обозвал женским именем?
Илейко удивился: разговор про "матушку" короля Артура был только между ним и Святогором. Да и говорили они, даже будучи наедине, не применяя истинные значения слов (Herra — вовсе не обозначает "госпожа", herra — это "господин", в переводе, см "Не от мира сего 1", примечание автора). То есть, Герпеля — это, с позволения сказать, Господин Сова. Или — Господин Совы. Мать Артура действительно носила имя "Сова" в миру. Так было принято у многих, в том числе и у народа квенов, живших на севере в стране Квенланд, что переводится, как "страна дев". Вообще, страной ее назвать было бы опрометчиво. Туда, например, убежала дочь знакомца Микулы Селяниновича метелиляйнена Яако Пунтуса вслед за своей легкомысленной мамашей (см "Не от мира сего 1", примечание автора). Иначе говоря, эта страна была женской вольницей. А воинственных дам, составляющих основное ее население, прозвали "амазонками". Не всю жизнь гражданки Квенланда "амазонили". Устав доказывать свою силу, они уходили к мужчинам, чтобы наслаждаться слабостью. Не все, конечно. Жена вот пресловутого Яако так и осталась. А Сова — нет.
Лив чуть было не задал дурацкий вопрос: "откуда ты знаешь?", но прикусил язык. Знают двое — знает и свинья. В данном случае — леший.
— Для маскировки, — ответил Илейко.
— Молодец, — расплылся в улыбке Мишка. — Это, наверно, чтоб Горыныча запутать.
— Ну да.
— Мне с вас с метелиляйненом просто смешно, право слово, — сказал леший, но, видимо, вспомнив об "ударе в лоб", поспешно добавил. — Все правильно. Все так и должно было быть. Именно там Мьёлльнир последний раз показал себя, а уж потом каким-то образом достался Норнам.
Сказано это было как-то мимоходом, но Илейко не сомневался, что Хийси просто хочет посмотреть на реакцию на его слова: значат они что-нибудь для него, или — нет. Для лива — они имели смысл, они были притягательны приобщением к тайне, они открывали дорогу к новым знаниям. Но бросаться с расспросами к "синему" товарищу он не спешил. Сначала надо было подумать.