Кроме этого, существующая система режима “секретности” создаёт условия, в которых процветает лженаука. Узкие специалисты, вышедшие на руководящие посты достаточно широкой ответственности, зависимы от подчинённых им специалистов в частных, содержательно неизвестных им самим вопросах и неспособны отличить лженауку от достоверной науки. В результате один из способов сделать научную карьеру - выбрать очень важную для страны цель изследований; важностью цели обеспечить очень высокий гриф секретности и доступ к информации очень узкого круга лиц; важность цели, обещание фантастических результатов гарантирует обильное финансирование. Поскольку за этим не стоит ничего, кроме карьеризма, то такие изследования всегда пользуются поддержкой сионо-масонской мафии мастеров науки и техники, которая обеспечивает защиту диссертаций на особо закрытых советах; помогает в карьерных разработках; специально организует утечку информации за рубеж, что немедленно вызывает обилие публикаций в научно-порнографической литературе о перспективности этой лженаучной тематики и возможном “чуде”. Взращённые таким образом карьеристы в дальнейшем выдвигаются на руководящие посты и функционируют в качестве послушных агентов влияния, полностью зависимых от их поводырей. После этого тематику закрыть невозможно десятилетиями, поскольку те, кто могут по должности закрыть работы, в ней ничего не понимают и боятся принять на себя ответственность за закрытие «возможно перспективной тематики», а часто и соавторствуют в этой ахинее и, может быть, выросли на этой тематике; а те, кто понимает, либо не знают о работах по причине высокого забора секретности, либо их просто не слушают, поскольку они де не по должности «лезут не в своё дело». Часть же специалистов просто молчит, поскольку их служебный и научный рост также зависит от мафии мастеров науки и техники: у них “семья, дети” - тут не до принципиальности в деле.
В результате такой взаимовложенности нашей системы режима секретности в глобальные информационные потоки, она в общем-то не препятствует однонаправленному оттоку из СССР прикладной научно-технической фактологии; не препятствует оттоку стратегической информации, очень компактной и не нуждающейся в объёмных носителях
[49]; замедляет темпы научно-технических разработок в СССР; позволяет управлять открытием и свёртыванием работ в СССР извне. При этом на долю профессиональной агентуры и резидентуры выпадает только уточнение выявленной ранее наиболее важной информации. Поэтому до 80 % наших пионерских разработок возвращаются в СССР, спустя 15 - 20 лет, как серийная продукция и технологии через США, ФРГ, Японию, в то время как в СССР сами пионерские разработки так и остаются лежать в архивах на полках.