Иногда песок покрывался вдруг черными жирными пятнами. Никто не знал, откуда они берутся. Ведь только что песок был белым, как вся бескрайняя пустыня Гоби вокруг.
Человек, рассказавший мне эту историю, сидит рядом со мной. В детстве он сам строил крепости из черного жирного песка. Сейчас он директор нефтекомбината в Дзун-Бачне. Промысел и город возникли в 50 километрах к югу от Сайн-Шанда.
Добротные и удобные дома высятся там, где совсем
недавно была пустыня. В домах водопровод. В вашем распоряжении изразцовая ванна, вы можете принять душ.
В городе есть большая, хорошо оборудованная больница, спортивная площадка, детские сады, магазины, кино, даже... плавательный бассейн, один из первых в Монголии. Его построили здесь, в безводной пустыне Гоби, монгольские нефтяники, которым помогали советские друзья. Бассейн получился на славу: большой, красивый, с вышками для прыжков, с трамплинами. Сотни маленьких трубок извергают фонтаны свежей воды. Дежурный в широкополой соломенной шляпе время от времени совершает вплавь очередной обход своих «владений». Тогда издали его можно принять за плавающий в воде подсолнух.
В полуденные часы воздух не шелохнется, дышать почти невозможно. Песок пышет жаром: 45 градусов в тени! Но найти в полдень эту самую тень не так-то просто. Улицы безлюдны, окна закрыты и завешены синими полотнищами. Город кажется спящим — закрыт даже бассейн. Когда остаешься один на один с этой немилосердной жарой, есть время подумать о том, с каким трудом строились город и промысел.
Под вечер, когда спадает жара, работа, начатая рано утром и прерванная в полдень, продолжается. Директор провожает нас на нефтекомбинат. Здесь работает тысяча человек — пятая часть всего городского населения. Предприятие расположено за пределами города. Большие белые резервуары на высоких стальных ногах сверкают на солнце. За ними устремляется в безоблачное небо лес вышек. Нефть залегает на глубине от 800 до 1 200 метров. По подземным трубам течет она на завод.
Раскрытая траншея — здесь идет ремонт. Главный трубопровод окружен множеством маленьких трубок. — Это система для подогрева нефти зимой, — поясняет директор. — Сегодня сорок пять градусов плюс, зимой сорок пять минус! — Он посмеивается, как бы подшучивая над каверзами природы.
Смуглые, измазанные нефтью руки накладывают на тонкие трубки новую белую повязку — изоляцию. За горелое юношеское лицо глядит на меня. Я спрашиваю юношу, сколько ему лет.
— Семнадцать!
И сколько он зарабатывает?
— Четыреста пятьдесят тугриков.