Но сейчас-то к чему такие предосторожности? Чего они опасаются?
Заметив, что с бронетранспортера спрыгнул лейтенант Андрей Кундыреич, командир батальонной разведки, я решил его расспросить.
Лейтенант показал кишлаки у подножия гор, к которым окраинные дома Чарикара примыкали почти вплотную, и сказал, что они до сих пор под контролем душманов. Обстановка сложная, и движение на шоссе лишь до шести часов вечера, хотя опасность обстрела постоянная, да и снайперы орудуют. А они не промахиваются. После трех часов дня ходить в одиночку уже опасно. Потому и вдоль дороги по обочинам стоят на дежурстве танки, с наступлением темноты их снимают. Всегда в боевой готовности и наши заставы.
Честно говоря, во все это верилось как-то с трудом. Город жил вроде обычной мирной жизнью, мимо шли сплошным потоком машины с грузами, проходили переполненные автобусы, мелкой трусцой семенили ишаки, навьюченные поклажей, с восседавшими на них улыбающимися афганцами. Чалма, борода — они все казались мне на одно лицо, одинаковыми, так же, как и женщины в паранджах.
Однако на заставах знают, что в любой момент с гор и кишлаков может ударить пулемет или полетят гранаты, а то и «стингеры»... Об этом мне рассказывали командир заставы старший лейтенант Виктор Миронов и сержант Алибек Алимирзоев, который вместе с младшим сержантом Кястутисом Милашаускасом, рядовыми Михаилом Юркиным, Убайдулой Турсуновым и Улугбеком Шукуровым несут сторожевую службу в горах хребта Зингар. И командир заставы в кишлаке Калахель старший лейтенант Владимир Тарасенков...
Вместе с командиром одной из застав старшим лейтенантом Евгением Пановым и зампотехом батальона майором Вячеславом Андриановым по крутой и шаткой лестнице мы поднялись на наблюдательную вышку. Здесь был оборудован КП батальона. На небольшом столике стояла рация, над ней висела карта. В стенах узкие щели для полного обзора местности закрывались ставнями и были похожи на бойницы. Отсюда хорошо просматривался кишлак Тутумдарайи Улиа, виднелся мост Гурбанд. Через него проходило шоссе Кабул — Хайратон, вдоль которого тянулись две нитки трубопровода — объект постоянных диверсий.
Слушал я рассказ командиров, и невольно возникала мысль, что заставы только и делают, что воюют.
— Да нет,— возразил майор Андрианов,— просто вы попали в такой период...
Потом добавил, что жизнь у них обычная — копаются в земле, укрепляются. Все идет, мол, своим чередом. В мае вот, незадолго до Дня Победы, на соседней заставе расширяли и углубляли хранилище для снарядов. Сержант Гармаш, командир танка, орудовал ломом, когда тот вдруг провалился в пустоту. Тогда и обнаружили проход, который вывел к шахте около двадцати метров глубиной. От нее начинались кяризы, тянувшиеся через весь кишлак. Как потом выяснилось, душманы на протяжении долгого времени вели подкоп, чтобы к 9 мая взорвать боеприпасы и уничтожить заставу.