Чтобы дать представление о Большом Лесе, мало рассказать обо всем невообразимом разнообразии деревьев, и мы стараемся как можно больше запечатлеть на пленке. Но у Карло и Ремо из-за сырости постоянные неприятности с аппаратурой. Отснятая пленка часто слипается. К тому же повторить съемку невозможно, все — и мы, и окружающее — в постоянном движении. Брызги, удары, встряска — дело обычное, и ныряния в Капуас тоже не редкость. Не сразу, но нашли выход: отснятые ролики запихнули в пустую канистру. Вот была радость, когда лодка опрокинулась, а она плавает себе на волнах! Хоть канистру и отнесло далеко, она была ясно видна. И главное — не пропустила ни единой капли.
Дни похожи один на другой. Воскресенье отличается от будней лишь тем, что в этот день раздаем лекарство от малярии. Несмотря на профилактику, у Карло начинается приступ. Еще у троих поднимается температура из-за укусов насекомых. Этого мы ждали и — делать нечего — глотаем таблетки и останавливаемся на несколько дней отдохнуть и подлечиться.
Карло стучит зубами, жалуется на высокую температуру, озноб, головную боль, жжение кожи; потом температура резко падает, одолевают вялость, оцепенение, и — новый приступ. Едва ему становится полегче, мы пускаемся в путь.
Моя роль хрониста и журналиста требует дополнительных жертв. Другие уже отдыхают, а я все записываю события, впечатления, ощущения дня.
Ночами нас часто будят ливни. Промокнув до последней нитки, мерзнем. Непромокаемыми пленками в первую очередь укрываем снаряжение, аппаратуру. Потом — если остается — себя. Шерстяные спальники легкие, тонкие, слой алюминия в них вообще-то должен сохранять тепло человеческого тела. Но при этом тело должно быть сухим. Но самое неприятное — состояние ног. У всех кожа красная, как обваренная. День за днем мы шли, не снижая ритма, вдоль рек, и почти все время по воде, обувь никогда до конца не просыхала.
Неприятности, неприятности... Лишь бы хуже ничего не случилось!
...Собаки бегут впереди, возвращаются, ненадолго отбегают в сторону. Взяв какой-нибудь след, поднимают яростный лай, зовут на охоту. Быть может, сегодня вечером мы поедим кабанятины: носильщики ушли вслед за собаками. Мы тоже решаем присоединиться к охоте; здесь это способ выжить, а не спорт.
С восхищением смотрим на ловких мужчин, они действуют дружно, слаженно, понимая друг друга без единого слова. Пригнувшись, бесшумно ныряют в гущу растительности — в руке копье, за поясом паранг. Когда зверь окружен, они почти одновременно мечут в него копья, потом на добычу обрушиваются паранги. Кровь, стоны, выкрики, шарканье босых ног, треск ветвей, летят грязь, пучки травы. Потом тишина. Закончилось действо, поставленное по закону джунглей.