Несколько лет назад Ушуая отпраздновала свое столетие. Первыми из европейцев в эти места прибыли английские миссионеры, за ними французы, голландцы, испанцы, южные славяне, итальянцы... Мореходы, скотоводы, рыболовы, охотники, золотоискатели — искатели удачи и счастья. Из всей этой разнородной закваски и возникло нынешнее население Огненной Земли. Самым недавним его пополнением стали двадцать семей южнокорейских иммигрантов, которые занялись выращиванием овощей и цветов и сумели доказать, вопреки сомнениям, что в Ушуае такое возможно.
Долгое время главной достопримечательностью города считалась тюрьма, основанная в начале века. «Край света» — куда еще дальше ушлешь осужденных? Сейчас тюрьмы уже нет, но о тяжком, бессмысленном труде каторжников напоминают склоны гор, заваленные полусгнившими стволами «ленги» — местной разновидности бука,— срубленными, но так никогда и не вывезенными. Искусство рубки леса стало традицией и даже своеобразным спортом: в Ушуае ежегодно устраиваются конкурсы виртуозов топора и пилы.
А в бывших тюремных зданиях ныне располагается база аргентинского военно-морского флота. И впечатлительные молоденькие новобранцы плохо спят по ночам: им мерещатся призраки заточенных злодеев, слышится звон кандалов и стоны узников...
Индейцев, коренных жителей острова, теперь уже не осталось. А в середине прошлого века, когда бледнолицые поселенцы начали обосновываться на Огненной Земле, здесь было четыре племени — селькнамы, хауши, ягана, алака-луфы,— насчитывавшие в общей сложности шесть тысяч человек. С луками и гарпунами охотились они на морского и лесного зверя, собирали моллюсков. Европейцы устраивали на них облавы, а владельцы поместий устанавливали специальные премии «за ухо индейца». Пришельцы обвиняли туземцев во всех смертных грехах. Но несомненно и то, что с подобной же неприязнью отзывались о пришельцах в разговорах между собой и сами туземцы. Возможно, одной из главных причин вспыхнувшей кровавой вражды стала несовместимость двух мироощущений, двух образов жизни. Индейцы Огненной Земли находились на стадии первобытнообщинного строя. Природа, пусть и суровая, предоставляла ему пропитание и одежду, так что не имело смысла запасаться чем-либо впрок. Такой взгляд на жизнь был непонятен «белому человеку», ревностно хранившему и копившему свое добро и не желавшему ни с кем делиться. И если какой-нибудь простодушный яган или алакалуф брал себе что-либо, принадлежащее «белому человеку», его и сородичей ждало безжалостное наказание.
В 1985 году в возрасте 66 лет умерла Рафаэла Иштон, последняя из племени селькнамов. Пресса посвятила этому печальному событию пространные публикации. Писали, что не осталось в живых ни одного потомка и из трех других населявших Огненную Землю племен. Вместе с Рафаэлей Иштон умер и язык селькнамов, единственной носительницей которого была эта женщина. «Мой родной язык — очень красивый, но, к несчастью, мне не с кем на нем разговаривать»,— жаловалась она незадолго до смерти.